счастливой, как в ту пору, пока я была его, а он был моим только через окна наших квартир, разделенных узкой улочкой? Была ли я еще когда-нибудь настолько счастливой, как тогда, когда эта любовь жила только в моем сердце, и я только предвкушала, как она рано или поздно прорвется наружу и поглотит его с головой? Была ли я еще когда-нибудь настолько счастливой, как тогда, когда еще только грезила о его любви, о его крепких объятиях, о его горячих поцелуях?

Она начинала возбуждаться по мере своего рассказа. Неосознанно постукивала пальцами по столу, переставляла бокал с места на место. Видимо, муж действительно сумел ранить ее сердце достаточно сильно, если на фоне такой сентиментальной истории, вид ее становился не столько романтическим, сколько презрительным. А иногда, когда она бросала взгляд на меня – хотя в продолжение своей речи старалась смотреть в сторону стены, или рассматривала свои руки, – во взгляде этих темно-карих глаз мне почему-то мерещилось что-то угрожающее. Тогда я еще думал, что только мерещилось.

– Я вас утомила? – спросила она без улыбки.

– Вовсе нет, – ответил я, уловив в ее вопросе надежду. – Продолжайте, пожалуйста. Мне интересно узнать, чем все кончилось.

Она коротко улыбнулась, пригубила виски и вновь отвела взгляд в сторону.

– Недели через две мы уже общались через окна с помощью листов и написанных на них фраз. Это была его идея. Как-то утром, я вышла на кухню, включила чайник и взглянула по привычке в окно. А там, напротив, он с листом бумаги, на котором крупно написано «доброе утро». Наверное, в тот момент я улыбнулась своей самой широкой в жизни улыбкой. Побежала в спальню, нашла остатки печатной бумаги, и написала ему аналогичный ответ. «Как дела», «приятного аппетита», «вы отлично выглядите», «у вас очаровательная улыбка», «вы очень сексуальны перед сном» – в таком ключе он разжигал мою страсть, заставляя надеяться на скорый переворот в моей жизни. Мы часто ужинали вместе. Накрывали на стол, каждый в своей квартире, сидя лицом к окну, ели и пили вино, не забывая приподнимать бокалы в знак немого тоста. Он после этих ужинов усаживался за свои книги, а я отправлялась в спальню и мастурбировала до оргазма, представляя себя в его объятиях. Извините за такие подробности, – она коротко взглянула на меня, и я ответил лишь усмешкой, хотя, признаюсь, услышать подобное от женщины мне было неприятно. – Так продолжалось еще недели две, и я уже начала побаиваться, что для него все это просто глупая игра, утренние и вечерние развлечения, дальше которых он идти не собирался. Я же уже не могла представить себе, что этот человек пройдет тенью в моей жизни. Я была им пленена, и даже не сомневалась, что его голос – это тот голос, который я хотела услышать всю свою жизнь, что его характер – это характер настоящего мужчины, о котором мечтает каждая женщина, что его привычки – это привычки истинного джентльмена. И вот… двадцать третьего сентября – навсегда запомнила этот день – он готовил ужин, и, как мне казалось, совсем не обращал на меня внимания. Запек утку, сделал два салата, поставил на стол бутылку вина, в холодильник положил контейнер с мороженым и… начал сервировать стол на двоих человек. Я готова была умереть на месте, предчувствуя, что сейчас в его квартиру придет та, которая оказалась расторопнее меня. Я хотела разрыдаться и рыдать всю ночь, свернувшись калачиком на полу. Но все, что могла – это методично заниматься всякой домашней ерундой, в ожидании увидеть ту, которая победила меня. А потом… ад обратился раем. Потому что он подошел к окну с огромным букетом роз и двумя листами. На первом было написано «это вам», а на втором «зайдете забрать?». Вот так все и началось.

– Еще виски? – спросил я.

– Только если вы тоже будете.

– Да, я намерен продолжить знакомство.

– Отлично. Тогда, и я буду.

Я подошел к стойке и попросил бармена повторить заказ.

– Странная перемена в погоде, правда? – услышал я слева от себя мужской голос. – Словно прохлада под кожу пробирается, несмотря на жару.

Я обернулся и увидел молодого человека лет тридцати, с неопрятной прической и трехдневной щетиной на лице. Он улыбнулся мне очень приветливой улыбкой, и я тут же с радостью улыбнулся в ответ.

– Слава богу, – усмехнулся я. – Думал, может быть, у меня начались какие-то проблемы со здоровьем.

– Нет, это какие-то бури на солнце, – парень махнул рукой и сделал несколько глотков пива из бутылки. – Слышал вчера по телевизору синоптиков каких-то умных. Они говорили, что только крайне малый процент людей может воспринимать их чувствительно, примерно так, как мы с вами.

Я тут же вспомнил про Мученика.

– Я встречал сегодня человека, который тоже что-то говорил о холоде.

– Многих не встретишь, – практически прошептал парень и взглянул на меня с ехидной подозрительностью.

Похожим был взгляд и у Мученика, когда мне показалось, что он знает что-то, чего не знаю я. Но взгляд этого парня был куда сильней и осмысленней. Да и во всем его облике мне почудилась некая сила, о которой я не имел ни малейшего понятия – сила не физическая, и не моральная.

– Почему не встречу? – спросил я, и взял в руки два бокала, поданных барменом.

– Говорю же: не много нас таких чувствительных.

– Понятно. А я чем себя выдал?

– Да я просто спросил, – ответил он и вновь улыбнулся, но теперь в его улыбке было легко прочесть насмешку.

– Интересное совпадение, – усмехнулся и я.

– Говорят, что в подобные дни сулят удачу все новые начинания, – тут улыбка резко сошла с его лица, глаза прищурились, и он словно попытался заглянуть мне прямиком в мозг.

– Посмотрим, – сказал я в некотором замешательстве. – Ладно, мне пора.

– Конечно, не держу. Меня Ричи зовут, – крикнул он мне уже вслед, но я не обернулся. – Обращайся, если что.

Вернувшись за стол, я поспешил вернуть себе уверенность, хоть фраза этого Ричи о новых начинаниях оказалась для меня сюрпризом. Что он мог иметь в виду? Было такое ощущение, словно ему известно о том, что я начал новую жизнь.

– Знаете, я все-таки очень хочу с вами познакомиться, – сказала моя незнакомка и улыбнулась мне улыбкой одновременно милой и немного обольстительной. Мне было приятно услышать такие слова, но я не сомневался, что в них немалая доля простого желания выговориться.

– Я тоже, – ответил я. – И потому, с нетерпением жду продолжения рассказа.

– За будущее, – она приподняла бокал.

– За будущее, свободное от ненависти, – добавил я.

Она две секунды рассматривала меня прищуренным взглядом.

– Пусть так, –