Ашрея забрала его чувства: все, что связывало его с этим миром, привязанности, ненависть, любовь... все исчезло во тьме, оставив лишь тянущую дыру в груди на том месте, где должно было быть его сердце.

И все же, несмотря на это, его взгляд находил Мирру, где бы она ни была. Словно их связывала прочная нить, которой он не мог противиться. Становилось легче рядом с ней. Она освещала его жизнь, будто позволяла вдохнуть после долгого пребывания на самом дне океана.

Тем тяжелее было видеть, как между ними вырастает нерушимая стена — которую он сам же возводил. Пройдет время — и Мирра его забудет. Это ли план Ашреи? Все внутри сопротивлялось этому, будто тьма смыкалась над ним с каждым днем все больше.

— Что с ключом? Ты знаешь, как многое сегодня запланировано. Надеюсь, ты готов хотя бы не вмешиваться.— Голос богини, как всегда, усиливал холод в его сердце. Заставлял замирать.

Хотя какое сердце? Больше его не было. Но иногда казалось, оно самое настоящее. Бьется и болит, как настоящее. Не отрывая взгляда от Мирры, он бросил Ашрее добытый ключ и подхватил бокал с подноса, но не поднес к губам. Молча и неотрывно он наблюдал за своей невестой...

И тем, кто так вольно вел себя с ней. Касался ее лица. Улыбался ей.

Все, чего он был лишен теперь.

Пальцы сильнее вдавились в стекло.

— Ты нарушаешь договор, любовь моя, — Ашрея, обняв его сзади, ласково провела ладонью по его груди. Ее длинные ногти вонзились там, где было холоднее всего, напротив куска льда, что теперь заменяло его сердце. Он поджал губы, подавляя боль. — Тебе напомнить? В чьих руках твое сердце?

Голос богини шипел, обманчиво-ласковый. Пусть она могла быть разной и обрела юное тело, душа ее осталась стара и коварна, как сам мир.

— Я помню, — холодно отрезал Ариан.

— Посмотри, что будет с тобой, если чувства пробудятся, — богиня выставила руку и поджала пальчики. Мирра сбилась с шага, болезненно поморщившись и прижав к сердцу ладонь. — Твое сердце будет таять... Кусочек за кусочком...

— Довольно! — Зарычав, Ариан развернулся и толкнул богиню, прижав ее руки к стене. Но та, как всегда, рассмеялась звонким, мелодичным смехом. Она игралась с ним, танцевала на его слабостях и воспоминаниях, за которые он так цеплялся.

— Пока не растает до конца, — рассмеялась она. — И ты... умрешь. А я убью ее, потому что без тебя, — она жалостливо наморщила нос, — она мне не нужна, дорогой.

Разве может кусок льда так болезненно сжиматься в груди? Ариан повернул голову, следя за движениями невесты. Легкими, порхающими. Ее аура светилась, будто крылья, что ее окутывали. Она была словно соткана из северного сияния. Прекрасная и легкая...

Больше не его.

На нее смотрели. Ее провожали взглядами. Мужчины с вожделением, женщины с завистью. Понимала ли Мирра, насколько красива? Но красивых женщин много, дело совсем не в этом.

К ней тянул ее свет. Он его видел, остальные лишь чувствовали, она будто светилась изнутри, притягивая взгляд, где бы ни была. Ариан теперь принадлежал теням... Но она свету. И этот свет оставался единственным в этом мире, что вызывало в его душе хотя бы эхо радости.

Но и гнева. Этот свет был ему недоступен. Он обладал всеми правами на невесту — но не ею. Каждое прикосновение других мужчин к ней отзывалось болью в его душе. Вызывало нестерпимые муки. Горечь недоступности. Яд ревности.

Он должен быть на их месте. Она его. Как смели они ее касаться?

Зарычав, когда чужие пальцы дотронулись до щеки его невесты, Ариан стиснул руку, и стекло бокала, который он все еще держал, треснуло. Красное вино, смешиваясь с его кровью, потекло по коже, но раны тотчас затянулись. Еще один никчемный дар, зачем ему это исцеление! Ему нужна лишь Мирра. Он бы соврал, если бы сказал, что ее отклик, пусть даже обида, его не радует.

Все, что угодно. Пусть ненавидит, пусть презирает, пусть думает о нем!

Лишь бы не ее равнодушие. Лишь бы она его не забыла. Лишь бы не думала о других.

Он разжал кулак, позволяя осколкам ссыпаться на пол. Оттолкнувшись от стены, сделал решительный шаг к танцующим, но Ашрея выставила на его пути легкий барьер. Запнувшись, он повернул голову, ожидая приказаний.

— Ты помнишь? Ты можешь быть с любой, но не с ней, — прошептала богиня, касаясь рукой его плеча. — Увидишь! Пройдет пару недель, и она тебя забудет. Ваши связи должны порваться, благодари ее, что испытываешь свои муки, ведь влей она в тебя мой дар, ты бы испытывал к ней лишь отвращение.

— Яд ненависти, хотела сказать? — Ариан повел плечом, сбрасывая ее руку. По его венам текли ревность и бессильная злость. — Не волнуйся. Ты получишь свой спектакль.

— Ариан, я приказываю тебе...

Ариан разбил мешающий барьер, не желая слушать. Он не соврал: богиня останется довольна. Если так надо, чтобы держать богиню подальше от девушки, он разобьет Мирре сердце.

Но она не забудет его. Он не даст ей забыть...

Пусть даже он сгорит в ее пламени.

Рука Лиона сжала мою, а другая легла на талию. Шайн не позволял себе ничего лишнего, и все же мое сердце громко колотилось в груди. Он первый, кто улыбнулся мне в этом мире. Первый протянул руку помощи, пусть даже в то время у него были свои причины.

Но он всегда, снова и снова, невольно служил мне опорой...

Как и Ариан когда-то. Взгляд скользнул по толпе гостей, но Лион коснулся ладонью моей щеки, не позволяя повернуть голову. Его взгляд окутал теплом и восхищением, он изучал меня без тени оценки, спокойно и чуточку изумленно. Как всегда, рядом с ним я почувствовала уют и защиту.

— Я не думал, что ты так красива... Я ведь говорил, маленькая птичка, тебя всегда можно узнать. Твои глаза невозможно забыть, — его пальцы опустились вниз, он задумчиво дотронулся до моих губ, но тут же сжал мою руку в своей и сделал шаг под грянувшую музыку, уверенно ведя в танце. Темные глаза сощурились. — Но ты должна быть осторожна, Мирра...

Лион был прекрасным партнером, особенно для такой, вечно норовящей сбиться с такта, спутницы. Он вовремя избегал топтания по ногам — что поделать, из всех танцев мне пока идеально дается только танец маленьких утят, — и без тени колебаний, уверенно и непреклонно, вел меня по танцу, не отрывая взгляда от моего лица.

— Со мной все будет хорошо, но ты... — начала было я, но Лион качнул головой. Его взгляд потяжелел, на лицо набежала тень. Он будто просил помолчать.

— Я долго был связан с Орденом. Знаешь... Его не вытравить до конца. С меня сняли все печати принуждения, но я еще чувствую магистра, а через него Ашрею, — он сузил глаза, взглянув на меня в упор. — Мирра, остерегайся Де Шая. Ашрея будет действовать через него. Но ей нужна ты.

— Это та женщина? Темноволосая, похожая на богиню? — поняла я.