- Узнаю своего папочку! – в бешенстве закричал Дэвэр. – Он, как всегда, хотел все знать и все контролировать, манипулируя окружающими, дергая их за веревочки!

- Да, - спокойно подтвердила Далла. – Он вел себя как великий и мудрый Правитель, который хотел все знать: начиная от тайных мыслей и поступков своих наследников, заканчивая… впрочем, нужные сведения могли поступать из самых невероятных источников, даже от мальчишки помощника пекаря.

- Проще было тебе сесть рядом с ним и нашептывать, нашептывать, - съязвил Дэвэр.

- Я так бы и делала, вот только каждое предсказание, каждое пророчество отнимает у меня столько сил, что о каждом вашем с братом чихе я физически не могла бы знать, - не осталась в долгу Далла, а потом, вполне серьезно добавила. – Свой дар я использую, только когда речь идет о чем-то действительно важном. Например, о том, что очень скоро жизнь Сэнэ изменится и никому не удастся этому воспрепятствовать. Встреча Сэнэ и девушки, которую он полюбит, предрешена. Вот об этом я и хотела тебе сказать. - Дэвэр презрительно скривился.

- Допустим, ты говоришь правду, и Сэнэ увидит какую-то там девушку, но почему ты считаешь, что он влюбится в нее?

- Потому что я это знаю, - от таких слов Даллы, улыбка Дэвэра стала еще презрительнее.

- А что если я отправлю Сэнэ подальше от дворца…

- Эта встреча все равно произойдет, - перебила его женщина. – Я не знаю, что случится, только, чтобы ты не предпринимал – они все равно встретятся. Будет Сэнэ лежать в горячке, она будет ухаживать за ним, отправишь ты его в другой мир – она каким-то образом окажется там. Ни девушка, ни Сэнэ не знают об этой встрече, и не ждут ее, но она все равно произойдет.

- Хорошо, пусть они встретятся, но можно же Сэнэ предупредить, чем грозит ему эта встреча, и ничего не случится, - предположил Дэвэр, но ему в ответ Далла только рассмеялась.

- Чтобы ты ему не говорил – ничего не получится. Скажешь о том, что он влюбится, он не поверит, отнесется к твоим словам недоверчиво, или наоборот, поверит и будет насторожен – как бы он себя не вел, итог будет один – Сэнэ влюбится без памяти. Я думаю, что если ты решишь уберечь своего брата и для этого начнешь ухаживать за этой девушкой, то и тогда Сэнэ будет любить ее, и возненавидит тебя. Я советую ничего ему не говорить, и пусть все идет, как идет. - С этими словами Далла мягко поднялась из кресла, в котором сидела и неслышной походкой покинула кабинет Дэвэра.

«Пусть все идет, как идет, - мысленно повторил Дэвэр слова Даллы. – Нет, милая Далла, я не собираюсь все пускать на самотек, но тебе знать об этом не обязательно!» - Быстрым шагом Дэвэр отправился к отцу и коротко пересказал ему свою беседу с мачехой. Правда, в отличие от него, Гэдэр очень серьезно отнесся к словам своей жены.

- Боюсь, что если Далла считает, что ничего нельзя изменить – то это так и есть. К ее предсказаниям следует прислушаться, они всегда сбываются.

- Она, действительно, такая великая Провидица? – усомнился Дэвэр.

- Лучше ее я еще не встречал, - честно сказал отец. – Вот только она слишком слаба физически, поэтому к ее дару я обращаюсь только в самых крайних случаях…

- То есть, ты не собираешься как-то вмешиваться, не попытаешься как-то изменить предсказание Даллы? – перебил его Дэвэр. – Между прочим, она говорила о море боли, обид и разочарований, что испытает Сэнэ рядом со своей возлюбленной. Я уже даже вижу хитрую стерву, что будет помыкать им. Что, если мы не допустим этого?

- Попробуй, - равнодушно ответил отец, уверенный, что у сына ничего не получится, но Дэвэр так не думал, он твердо решил доказать, что это «пророчество», на самом деле лишь попытка выдать желаемое за действительное.

Ч. 1 Гл. 8

Глава 8

Выйти Леэль из пещеры заставил голос, или это шум ветра так причудливо складывался в слова: «И-и-иди-и-и». И снова качнувшаяся ветка указала ей направление, куда ее звали. В этот раз пришлось идти долго, или это ей так показалось? Он едва могла переставлять ноги, от голода и слабости кружилась голова, хотелось сесть под первым же попавшим деревом и больше не двигаться, но приходилось идти, поскольку кто-то звал ее вперед.

Она остановилась у огромного дерева. «Освободи их», - прошелестел ветер.

- Кого освободить? – не поняла Леэль и стала оглядываться по сторонам. Где-то высоко в кроне она услышала жалобный писк. – Мне надо освободить птенцов? – не уверенно спросила она, со страхом глядя на ровный гладкий ствол, на котором не было ни одной ветки, расположенной достаточно низко, что она могла на нее взобраться. «Забери их жизни», - дохнул ветер ей в лицо. – Жизни? – с ужасом переспросила она. – Вы хотите, чтобы я убила птенцов? Я… я не смогу. Я не буду этого делать.

В ответ на ее слова ветер закружился вокруг нее, с каждой секундой становясь все сильнее. Листья, ветки, маленькие камушки бешено крутились вокруг, царапая лицо, руки, путаясь в волосы. – Я не могу! – в отчаянии закричала она. – Я не могу никого убить. Я почувствую чужую боль так, словно убивают меня, я не могу! «Их мать погибла. Они очень страдают. Пожалей их, - тихо подсказал ветер. – Просто позови к себе».

Леэль ничего не поняла из этих слов и посмотрела вверх, стараясь увидеть гнездо.

- Бедненькие, - тихо прошептала Леэль, воочию представив, маленькие, дрожащие, голодные комочки, такая жалость сдавила сердце, что она дальше шептала, почти не понимая то, что говорит: – Бедные, брошенные малыши. Идите ко мне. Со мной вам будет хорошо и не страшно. Боль уйдет,