— Вернувшись в Сайрис после странствий, я узнала, что в крупные города секта засылает шпионов или нанимает людей для сбора слухов, — поясняет Каору.

— А потом эти люди исчезают? — предполагаю я.

— Да, — кивает она. — В последнее время члены секты очень редко появляются в городе. Обычно они действуют тайно, чтобы не привлекать внимания. Внешне их сложно отличить от простых горожан.

— Тогда зачем агенту расспрашивать горожан о секте? Это только привлечёт к нему внимание, что и произошло с тобой.

— Откуда я знаю, зачем ты задавал вопросы посетителям в одной из таверн? Может, искал вольнодумцев и скрытых врагов секты?.. Люди могут ругать её, особенно во хмелю, но никогда не станут о ней расспрашивать. Даже в Сайрисе лишний раз о ней не болтают, — её тон смягчается, и она всё же принимает моё предложение присесть на кровать. — Но в последнее время появились такие провокаторы. Знакомые рассказывали мне об этом, но я и сама не верила, пока не увидела тебя. Раньше такого не случалось, да и к секте относились куда лучше. Сейчас же говорят: «Хочешь увидеть восход солнца — не болтай о Секте Восходящего Солнца».

— Так, а что там стало с твоим братом? — интересуюсь я. — Расскажи подробнее.

Каору опирается на стену и тяжело вздыхает.

— Как тебя зовут, незнакомец?

— Кай, — решаю не называть настоящее имя. — Я с юга. Говори правду, и, возможно, я смогу тебе помочь.

— Я всё ещё не верю, что ты не из Секты Восходящего Солнца, — качает она головой. — Слишком уж сильная у тебя техника для того, кто выглядит как простой странник.

— А как, по-твоему, выглядят сильные адепты? Летают на мечах и полыхают огнём из пасти, как легендарные драконы? Они такие же обычные путешественники, только кого-то выдаёт гонор.

— Уж кто бы говорил про гонор, — ворчит Каору.

Я окидываю себя взглядом. Во время путешествия по горам я подкорректировал свой образ, почти избавившись от лишнего веса и объёмов. Теперь я больше похож на зрелого наставника боевых искусств, раздавшегося вширь.

— И с чего ты вообще взяла, что такого уровня владения Ки можно достичь только в вашей секте?

— Секта Восходящего Солнца славится тем, что способна сделать практиком Ки почти любого, независимо от возраста или изначальной силы, — она делает паузу. — По крайней мере, так было раньше. Прости, похоже, я погорячилась и действительно ошиблась. Будь ты действительно столь могучим агентом секты, уже убил бы меня и сбежал… Кай, я просто очень хочу поскорее увидеть брата!..

Как же я понимаю её чувства.

— Мы с Дианем родились в небогатой семье, — объясняет она. — Отец промышлял охотой, но, перебравшись в город, познакомился с матерью. Жизнь зверолова полна опасностей, поэтому после моего рождения матушка уговорила отца осесть здесь, — Каору с грустью смотрит в окно. — То были чудесные времена. Батюшка скопил немного денег за годы охоты и решил открыть свою лавку. Ведь деньги сами по себе в кармане не заведутся. Хоть он и не имел опыта в торговле, дело пошло на лад.

Я переплетаю пальца на поясе, слушая её рассказ.

— Вскоре наша семья переехала с окраины на одну из центральных улиц, поближе к сердцу города. Покупателей стало больше, цены выросли, но отец никогда не завышал их чрезмерно. Он снискал уважение и преданность клиентов. Когда я немного подросла, в семье случилось прибавление — на свет появился Диань.

Каору на мгновение замолкает, её взгляд затуманивается, словно она погружается в воспоминания.

— Лекари сразу отметили его сильную духовную энергию и склонность к культивации. Они говорили, что, если начать практику с ранних лет, брат сможет достичь небывалых высот.

Она горько усмехается и качает головой.

— Отец понимал, чем чревата культивация, поэтому не стал отдавать Дианя в секту. Он решил, что мальчик должен сделать выбор сам, когда подрастёт. И всё было хорошо, пока во время одной из прогулок за городом, куда отец выбирался с нами, чтобы обучить искусству охоты и ориентированию в горах, мне не стало плохо. Тогда мне было десять, а брату — всего шесть.

Голос Каору дрожит, она сглатывает ком в горле, прежде чем продолжить.

— Пришлось поспешно возвращаться домой. Я впала в жар. Родители вызвали лучших лекарей, однако никто не мог справиться с болезнью. Я увядала, словно перезрелый цветок.

Она сжимает кулаки, на её лице отражается смесь боли и гнева.

— Многие советовали обратиться в секту, ведь там лучшие алхимики, но отец тянул до последнего. И всё же, когда надежды почти не осталось, он решился.

Собеседница тяжело вздыхает и опускает голову, её плечи поникают под грузом воспоминаний.

— Люди из секты прибыли очень быстро, — кривится Каору, — словно ждали за углом нашего дома. Они осмотрели меня и заявили, что способов лечения немного. Вернее, всего один — алхимик секты разработал особое, экспериментальное лекарство. Оно должно помочь, однако у них было одно условие.

— Им нужен был твой брат? — предполагаю я.

Она кивает в ответ:

— Верно! Но отец отказался. Он не мог поменять одного ребёнка на другого. Предлагал любые деньги, какие только мог дать. Однако члены секты остались непреклонны. Или брат, или мне пришлось бы умереть.

— Раз ты жива, значит, отец согласился?

— Нет, решение принял брат. Помимо хорошего потенциала для развития на Пути, он отличался недетской мудростью. Отец специально не рассказывал ему об этом, зная, что произойдёт. Но брат всё подслушал, и когда члены секты пришли в очередной раз, я уже лежала при смерти. Он выбежал и заявил о своём согласии. Отец не хотел, чтобы один ребёнок жертвовал собой ради другого, но также он всегда считал, что каждый должен делать выбор самостоятельно. Поэтому он принял решение Дианя, — Каору замолкает, её большие карие глаза смотрят в пустоту.

— И что произошло дальше?

— Мне дали лекарство, и пока я выздоравливала, за мной присматривал алхимик из секты. Как только я поправилась, брата сразу же забрали. Ему разрешили навещать нас несколько раз в год. Спустя несколько месяцев, когда я заболела лёгкой простудой, лекарь, осматривавший меня, сделал неожиданное открытие — во мне пробудилась Ки, и теперь я тоже могла стать членом секты. Однако этому не суждено