— Через пару дней бал по случаю тезоименитства. Вчера перед концертом господина Скрябина я имела преинтереснейшую беседу с князем. А после, когда вы наслаждались десертами, — и с самим Владимиром Александровичем, дядей нашего императора…

— Ма-атушка… — протянула Полина, округлив глаза.

— Вот тебе и «матушка», детка. Деловые люди о деле думают всегда…

— И что же князь?

Ольга откинулась на спинку кресла, перевела взгляд за окно и закурила. Длинная дамская сигарета в мундштуке выглядела просто шикарно, как нельзя лучше дополняя ее образ светской львицы.

— О князе чуть позже, сейчас о штабс-капитане говорим. На бал я планировала отправиться с тобой вдвоем. Однако подумала, что сие может вызвать разного рода нежелательные толки. Отправляться же туда одной невместно — сие же не деловое собрание, а праздник. Таким образом, тебе, душенька, нужен спутник, а вот мне разумно оставаться одной… Господин Глебов далеко не стар, приятен внешне, имеет достаток, весьма наблюдателен, как мне показалось. Он и совет может дать разумный, и выглядит недурно. Отличная пара для тебя.

— Душенька, да не нужна мне никакая пара!

— Полюшка, — баронесса положила руку поверх узкой ладони девушки, — не волнуйся до времени. Пока что нам штабс-капитан нужен как удобная ширма и человек с определенными знаниями, вхожий в те кабинеты, куда дам отчего-то не пускают. Как сложится жизнь вне дела — неведомо никому. Так пусть же будет другом нашего дома и твоим кавалером.

Полина тяжело вздохнула. Ей и в самом деле не нужен был никакой кавалер — уют дома, поездки в компании мачехи и хорошая книга были в ее представлении идеалом жизни. Менять это все на супружескую жизнь с мужчиной за сорок, которого и видела-то один раз… Все это она считала неудобной и даже утомительной суетой. Однако раз баронессе нужно… она согласна делать вид, что ее все устраивает.

— Душенька, но отчего бы вам не поехать на бал одной?

— Ко мне и так будет приковано слишком много глаз, — объяснила Ольга. — Причем рассматривать будут всё, от прически до туфелек. А вы с господином Глебовым сможете, уж прости меня, детка, замечательно отвлечь от меня любые, даже самые взыскательные, взгляды. Все будут шипеть-шептаться, что «эта выскочка» мало того, что сама приехала разряженная по последней моде, так еще и свою падчерицу в свет вывезла, да не одну, а с поклонником… Скандал!

Полина улыбнулась — это и в самом деле будет выглядеть скандально-неприличным, однако, права баронесса, отвлечет глаза завистников от того, чем Ольга будет занята, во что одета и с кем станет общаться.

— Хорошо, матушка, пусть будет так… Но что же князь Долгоруков? Отчего он вчера в такой ажитации нас встречал?

— Князюшке понравилось получать высокие прибыли, и он решил, что с моей помощью сможет изрядно разбогатеть. О чем-то подобном думала как раз и я… Вскоре ты все поймешь, детка.

Полина кивнула — она знала, что баронесса от нее ничего не скрывает. Да и зачем бы ей скрывать?

Девушка поднялась, собрала посуду на поднос и вышла в кухню. «Хорошая ты моя… — посмотрела ей вслед баронесса. — Я и впрямь хотела бы сделать тебя счастливой. Ну, даст Бог, все еще впереди…»

Весеннее солнце заливало комнаты, согревая душу Ольги. В такой день планировать новое дело было просто наслаждением.

«Однако идеи носятся в воздухе, как ни крути… Тем лучше, раз уж я просто исполняю высочайшую волю, помогая стране и казне…»

Ольга расхохоталась. Да так, что слезы из глаз…

— Что вы, матушка? — Полина неслышно подошла сзади. — Отчего столь веселы?

— Подумалось мне, детка, что временами выглядеть глупой надменной гусыней или безголовой расфуфыренной куклой не просто выгодно, а невероятно удобно. И многого добиться сие помогает.

Полина пожала плечами. Иногда в глубине души она расстраивалась, что Ольга выглядит глупенькой дамочкой, изо всех сил стремящейся попасть в высший свет. Но все же понимала, что это очень удобно, — никто не будет следить пристально, не воспримет всерьез слова, не почувствует опасности. До поры до времени…

— Должно быть, так, — согласилась она.

— Ну что же, ждем господина Глебова… — подвела черту Ольга. — А потом начнем к балу готовиться.

* * *

Доходный дом Капельникова на Невском проспекте Глебов нашел без труда. Да и как его не найти — серый, с высокими окнами, огражденный немалым двором с коваными створками ворот, он был известен всем модисткам, торговцам лакомствами и драгоценностями. Швейцар учтиво поклонился и открыл двери парадного подъезда так, словно сам он был хозяином, а все приходившие и приезжавшие — долгожданными особами королевских кровей.

— Баронесса ждет вас, сударь… Второй этаж.

«Вот уж не похоже это на обычные доходные дома. Хотя ежели все тут живущие столь таинственны, как пригласившая меня баронесса…»

Штабс-капитан был почти уверен, что приглашение и незнакомка под густой вуалью как-то связаны, однако до поры не торопился делать выводов, только старался подмечать все вокруг.

Высокие двери распахнулись сами собой, едва Глебов вышел на площадку второго этажа. Миловидная высокая девушка улыбнулась ему так, словно знала давненько и была с ним на короткой ноге.

— Господин Глебов, прошу.

По-прежнему оставаясь в изрядном недоумении, штабс-капитан прошел в дальнюю комнату, всю залитую солнечным светом. Посреди комнаты его встретила стройная улыбающаяся дама и совершенно по-мужски протянула руку для пожатия.

— Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Рада, что вы приняли мое предложение.

«Это она, дама под вуалью!..»

«Еще бы ты не принял приглашения…»

— Здравия желаю, — поклонился штабс-капитан и прищелкнул каблуками.

И только потом пожал нежную дамскую ручку. Отчего-то сердце на миг замерло. Но только на миг. Становилось ясно, что он приглашен сюда отнюдь не в качестве сердечного друга, что ни обольщать, ни тем более совращать его никто не собирается. И, прислушавшись к себе, штабс-капитан понял, что его это, как ни странно, радует.

— Я пригласила вас, господин Глебов, чтобы…

— …сообщить пренеприятнейшее известие? — чуть улыбнувшись, блеснул цитатой штабс-капитан.

Баронесса улыбнулась тоже — она терпеть не могла в деловых переговорах всех этих глупых реверансов, благородного молчания и прочих ненужных условностей беседы.

— Скорее приятнейшее. Однако прошу, — Ольга указала на удобное полукресло, затянутое серым бархатом, и, полуобернувшись, позвала: — Поленька, друг мой, мы вас ждем.

— Я здесь, матушка, — девушка, встретившая штабс-капитана в дверях, вкатила столик на колесах. Кофейник, крутобокий и до блеска начищенный, чашки, лафитник с темно-янтарной жидкостью.

Глебов старался не рассматривать все вокруг, но оставаться совершенно равнодушным не получалось: дамы вели с ним себя, как давние приятельницы, с которыми виделись буквально третьего дня, нынче же подвернулся случай продолжить приятную и никогда не надоедающую беседу со старым добрым другом.