Что тогда из себя представляли воинственные туркмены-иомуды, можно судить по донесениям российских военных агентов (дипломатов). Они, в частности, писали, что «требуется громадное искусство, чтобы управлять этой толпой, не желающей признавать никакой власти».

Само собой разумеется, что штабу Туркестанского военного округа, находившемуся в Ташкенте, приходилось принимать охранительные меры. Для обеспечения безопасности российскому пограничному комиссару в урочище Гумбет-Хауз был выделен конвой в составе 140 нижних чинов — кубанских казаков из Закаспийской казачьей бригады.

Но это было еще не все. Для оказания экстренной помощи конвою пограничного комиссара в Чатлы выставили отряд в сотню конников: 70 казаков-кубанцев и 30 всадников Туркменского конного дивизиона, тоже входившего в состав Закаспийской казачьей бригады. Для связи с комиссарским конвоем, располагавшимся в урочище Гумбет-Хауз, в Ак-Тепе содержался казачий пост в 20 человек.

Это была реальная сила, чтобы в мирное время поддерживать престиж России в хорасанском приграничье. Иных способов контролировать непредсказуемость приграничного туркменского племени иомудов на севере Хорасана тогда не виделось.

События внутреннего характера у южного соседа России не требовали посылки сколько-нибудь значительных экспедиционных сил на продолжительное время. Для этого вполне хватало части сил Кавказского военного округа, в первую очередь Кавказских казачьих войск — Кубанского и Терского в «объеме» ряда первоочередных казачьих полков, подкрепленных кавказскими стрелками и опять же казачьей конной артиллерией.

Значительно меньше войск отправлял в Персию — в ее Хорасанский остан — Туркестанский военный округ. Впрочем, у этого округа были и другие, не менее важные задачи, так же как прикрытие государственной границы с Афганистаном, на который исторически «имели виды» британцы, «дорожившие» Индией, и с Поднебесной империей — циньским Китаем.

То есть на конечной стадии практическим решением вопроса посылки военной экспедиции в Персию занимались царский наместник на Кавказе, генерал от кавалерии, Георгиевский кавалер граф И.И. Воронцов-Дашков, имевший штаб-квартиру в Тифлисе (Тбилиси), и окружной штаб. Информация о состоянии дел в Персии стекалась в разведывательное отделение штаба Кавказского военного округа.

К слову говоря, Воронцов-Дашков был утвержден почетным казаком по станицам Ветлянской и Городофорпостинской Астраханского казачьего войска, по станице Краснохолмской Оренбургского войска, по станице Нижнекудрючской Войска Донского, по кубанской станице Васюринской. А также был утвержден почетным стариком станиц Кубанского казачьего войска — Новоалександровской, Новотроицкой, Воронежской, Рязанской, Пашковской, Новодмитровской, Ключевой, Марьянской, Баговской, Нефтяной, Кореновской, Брюховецкой, Губской и Гривенской, Терского казачьего войска станицы Аки-Юртовской.

Царский наместник на Кавказе в 1907 году был зачислен в казачье сословие, будучи приписан к станице Новотроицкой, что граф И.И. Воронцов-Дашков принял с благодарностью.

Оказание военной помощи Каджарской династии не носило характера похода какой-то части Российской Императорской армии в пределы соседнего государства. Основу экспедиционных войск составили иррегулярные конные полки кавказского казачества. Эти действия получили в истории названия «секретных Персидских экспедиций», поскольку русские войска без международной «проработки» посылались в Персию несколько раз.

Если говорить о «секретности» этих экспедиций, то она заключается в том, что ими конкретно занимались не в Санкт-Петербурге, а в Тифлисе, в штабе Кавказского военного округа. Поэтому информация о вводе какого-то числа русских войск в Персию, об их действиях там, дислокации и перемещениях получала достоверную известность в европейских столицах спустя много дней. То есть речь в таких случаях шла о событиях уже свершившихся, а не протекающих.

«Секретные Персидские экспедиции» русских войск позволили перед самой Первой мировой войной покончить с внутренней анархией в стране, с мятежными действиями кочевых племен на ее окраинах, прежде всего на северо-западе и западе, в Иранском Курдистане, подавить выступления революционеров всех мастей, обеспечить стабильность ситуации в самой столице Персии, в Тегеране. Шахская власть в лице Мохаммеда Али оказалась неспособной стабилизировать внутреннее положение в стране.

Шах Мохаммед Али потерял престол в результате государственного переворота, осуществленного силой оружия шахской гвардии в лице Персидской казачьей бригады и действий мятежных националистов. Монарху пришлось искать личную безопасность в российском посольстве. О тех событиях 16 июня 1909 года будет рассказано ниже.

Мохаммед Али-шах Каджар, родившийся в 1872 году, правил Персией совсем недолго, хотя и, как тогда казалось, утвердился на престоле после событий мая и июня 1908 года. Он был низложен, находясь в Тегеране. При этом заговорщики откровенно не желали расправиться ни с ним, ни с его семьей.

Однако о дальнейшем пребывания свергнутого правителя в стране, имевшего здесь немало сторонников, не могло быть и речи. В противном случае Персия могла оказаться в огне вооруженных столкновений в «ходе брожения умов разноплеменного своего населения». Шахская власть же военной силы имела немного, и потому, по сути дела, добровольное оставление отечества Мохаммедом Али-шахом, уже бывшим, было только на благо Персии.

Соседняя Россия не отказала изгнаннику в приюте. Впрочем, этот вопрос был больше политический, чем доброжелательный. Низложенный 37-летний Мохаммед Али-шах получил разрешение российского правительства поселиться с семьей в Одессе. Это место было назначено ему, а не выбрано низложенным восточным правителем.

Одесса, как известно, является юродом с южным климатом и, что не менее было важно в той ситуации, находилась на достаточном удалении от Кавказа и российско-персидской границы. То есть бывший шах мог чувствовать себя в известной безопасности от своих недругов. А те могли не опасаться внезапного появления низложенного повелителя, вознамерившегося вернуть себе престол, в своем отечестве.

Мохаммед Али-шах со своей немалой семьей и свитой прибыл в Россию в сентябре 1909 года. Одесса и условия обитания в ней ему, как известно, в целом понравились. Более того, российский самодержец Николай II сохранил за Мохаммедом Али право пользоваться титулами «Шах» и «Величество», подтвердив тем самым высокий статус его особы из правящей в Персии Каджарской династии.

По решению российского государя при низложенном правителе Персии, имевшем в приютившем его с семьей государстве немало привилегий, был назначен «состоять» подполковник Дагестанского конного полка Я.В. Хабаев. Он фактически исполнял роль адъютанта Его Шахского Величества.

С пребыванием бывшего персидского правителя на российском Юге связана история поступления в 1912 году его дочери Хадидже-Ханум в Одесский институт благородных девиц Николая Первого, основанный в 1829 году для «девиц благородного звания». Однако устав этого закрытого женского института второго разряда ведомства императрицы Марии Федоровны не предусматривал прием воспитанниц-иноверок, в том числе мусульманок. Веской причиной тому было то, что весь процесс обучения и воспитания в таких учебных заведениях был основан «на (христианской) религии», а его прямой целью было «утверждать в сердцах девиц веру в Бога».