него, но хочу ли я этого по-настоящему? Не думаю, что он достаточно понимает сам, чего хочет и просит. Я благодарна ему за то, что он помог мне узнать кто я и что случилось на самом деле с моей семьёй, но на самом деле, всё это лишь усугубило моё положение. Я и раньше ни на кого не рассчитывала, а сейчас даже крохотная надежда умерла. Не стоило ему так глубоко входить в мою жизнь. Лучше быть одной, так хотя бы не к кому привязываться и разочаровываться, на что-то надеяться. Я уже привыкла быть одиночкой, оторванной от общества, я примирилась к жизни в нищете, а это всё… чужое, дикое, зачем оно мне, если этого не будет со мной до самого конца. Вот чего я боюсь, что привыкну, влюблюсь, а потом он скажет: «Уходи». И куда же я пойду? Лучше уйти прямо сейчас.

Возвращаюсь к Баро уже поздним вечером. Сегодня был паршивый день, и крошки за весь день во рту не было, а денег нашла так мало, что я уже знаю ответ Баро:

— Почему так мало? Тебя не было сутки, и за всё это время ты мне приносишь копейки?

— Были сложности.

— Это, какие же? — Баро подходит ко мне вплотную. — Что? В этот раз клиент был так хорош, что ты даже деньги у него постеснялась взять?

— Я же не пришла с пустыми руками. Я принесла тебе то, что обычно всегда приносила. В прошлые разы мне лишь повезло. Не уверена, что и в дальнейшем повезёт, потому что я больше не намерена спать с мужчиной за деньги.

— А я уже подумывал сутенёром стать, — Баро расхохотался. — Ну да ладно, я найду для тебя работёнку.

Получаю миску овощного рагу и чёрствый кусок хлеба. Противная еда, не сравнить с тем, что я ела у Дрейвена. Да, она была вкусной, елась с таким удовольствием, но эта хоть и дешёвая и гадкая, но… к ней я привыкла, а мне много и не надо.

Запив еду водой, нахожу себе место для сна и вместо того, чтобы уснуть, ощущаю ужасный дискомфорт. В одежде так неудобно, раньше я этого не замечала. Матрац жёсткий, вонючий, холод, идущий от пола, промораживает до костей. Приходится кутаться и жаться к детям. И всё равно сон не идёт, меня атакуют воспоминания о Дрейвене и чувстве ужасного сожаления. Хочу его увидеть, ужасно хочу, но я должна держаться. Надеюсь, мне больше не будут сниться сны с ним. Я должна как можно скорее его забыть. Вернуться к привычному порядку жизни. Перестать накручивать себя. Мой уход лишь докажет ему, что я сделала выбор и не в его пользу. Я не могу остаться с ним. Я совсем не та девушка, что ему нужна.

На следующий день меня зовёт к себе Баро.

— Я решил заняться бизнесом, прибыльным. И для тебя нашлась работёнка.

— Хорошо и что я должна буду делать?

— От тебя много не потребуется, только кое-какой продукт прятать в специальные нычки.

— Что за продукт?

— Тебе какая разница?

— Баро, если это наркотики…

— Я так много требую? — повышает голос Баро. — Я сказал, что нашёл для тебя работу. Разве это такая сложная работа? Воровать тебе не придётся. Ты поняла? — рявкает мне в лицо.

— Да, Баро.

— Отлично, тогда сегодня вечером, ты должна будешь поработать в одном райончике. Мне дали немного товара, для пробы. Посмотреть, как ты справишься. И не вздумай выбрасывать его, иначе нам обоим голову оторвут. Это серьёзно. Ты поняла?

— Почему я должна в этом участвовать? Попроси других.

— А ты больше других похожа на наркоманку, — зло смеётся Баро. Вот же сволочь. Я слышала, что если поймают с наркотиками, то тюрьма на очень долгий срок обеспечена. Не хочу я этим заниматься.

Вечером я принимаю ещё одну попытку отказать Баро, но он суёт мне пять пакетиков в карман и рассказывает о местах, где я должна буду спрятать каждый из них.

— Баро, я не могу…

— Закрой рот. Если всё сделаешь правильно, вернёшься пораньше, получишь ужин. Так что поторопись. Это не такая сложная работа.

Хотелось спросить: «А что всё это время будешь делать ты? Деньги считать?», но я решаю промолчать, только лишь потому, что могу получить оплеуху.

Сегодня такой лютый мороз, что ближе к ночи, когда я всё же заканчиваю прятать наркотики, у меня появляется странный кашель. Поднимается жар, какое-то время прячусь на вокзале, но когда ко мне подходит охранник и спрашивает, кого я жду, мне приходится молча встать и уйти. Часы показывают полночь.

— Рита.

Вздрагиваю и оглядываюсь по сторонам. Никого. Мне уже мерещится голос Дрейвена. Прислоняюсь к стене вокзала и прокашливаюсь. Морщусь от боли в груди и вытираю холодный пот на лбу. Никогда ещё так паршиво себя не чувствовала. Сил нет никаких. Но нужно вернуться к Баро, там хотя бы тепло и найдутся лекарства.

— Рита.

На этот раз я услышала в себе его зов. У меня паранойя. Я начинаю бредить. А если мне так хреново от наркотиков? Могла ли это дрянь, как-то повлиять на моё состояние? Нет, ещё утром, я чувствовала себя неважно. Значит, я простыла.

— Ты почему так долго? — нападает на меня Баро с порога. Я слепо спотыкаюсь и падаю на колени. — Что с тобой?

Я с большим трудом добралась сюда, и мне сейчас совсем не хочется отвечать на его вопросы. Баро помогает встать и укладывает меня на матрац, проверяет мои карманы и трясёт за плечо.

— Ты сделала всё правильно? Как было велено?

— Да, — выдыхаю и проваливаюсь в глубокий сон.

Утром я не могу найти в себе силы встать. Горло сковала боль, в груди хрипит, голова раскалывается, нос не дышит, а всё тело ноет и ломит. Рядом со мной садится женщина и трогает мой лоб.

— Ох, бедная девочка, ты горишь. Тебе нужно выпить лекарство.

Она запихивает мне в рот горькую таблетку и держит меня за голову, пока я пью тёплую воду. Я снова засыпаю.

Промучившись вот так несколько дней, я нахожу в себе силы выйти во двор в солнечный день и погреться под лучами. Оглядываю двор со стоянкой разбитых машин. Свалка, а не двор. Все из дома ушли искать для Баро денег. Прислушиваюсь к тишине. С запада дует ветер, неся с собой тучи. Снова будет снег. В прошлом году зима не была такой холодной. Даже не помню, когда последний раз я так болела. Глотать до сих пор больно, даже говорить не могу толком.

— Марго, тащи свою задницу, — кричит с крыльца Баро и, встретив мой взгляд, возвращается в дом.

— Рита, — вновь слышу в себе этот голос, испуганно оглядываюсь и смотрю на