— Не жалуюсь, — уклончиво ответил я и начал вещать: — Сейчас едем до Мёртвого леса и всё там осматриваем. Как осмотрим — я поеду дальше. Дела у меня там есть. Желательно поторопится, потому что на эти дела мне потребуется не мало времени. Далековато они и точное местоположение не известно.

— И не говорит же, гад, что за дела у него там… — недовольно пробормотал Боков и устало поднялся. Потянувшись, добавил: — Поехали. Сумку я уже собрал…

Половину дороги до Мёртвого леса Боков проспал. Проснувшись и выпив литровую бутылку воды, начал рассказывать:

— Вчера вы уехали, и я хотел лечь спать… Маринка припёрлась в три ночи… Поспал я от силы час…

— Ты час, а мне вообще поспать не удалось, — сказал я. — Женщины — зло… Приятное зло… Маринка это кто?

— Подружайка моя. Одна из трёх. Есть ещё одна, но она у вас в Двойке живёт. Таня зовут… Ещё в Роге есть. Мексиканка… Ох и дурная она. Порой страшно даже. Альба зовут.

— Может испанка? — поправил я.

— Да, испанка, — кивнул Андрюха. — Хотя… Кто её знает, Альбу эту? В Мексике хренова туча народов. Она вроде индейцев потомок. Что-то такое рассказывала. Не запомнил… Ещё у меня пару подружаек в посёлках рядом со Светлым есть. Когда там по долгу бывать приходится — у них живу. Имей в виду, если что. Только скажи — найдём тебе кого-нибудь.

— Что думаешь по поводу златия? — поинтересовался я, пропустив предложение мимо ушей. Падружаек мне точно не надо. Кейли хватает.

— Пока ничего не думаю, — ответил Андрюха. — Увижу — потом буду думать. Вместе будем думать. Ещё скоро Федя должен прикатить. Будет помогать и нам и Алёне Ревенко.

Алёне Ревенко помощь не помешает. Видел я её всего раз и даже не представляю где она сейчас находится. Говорят, что в посёлке Рог. В его администрации кабинет себе устроила. Она у нас теперь финансовый директор. Контролирует все доходы и расходы. Большими суммами рулит. Совсем скоро эти суммы обещают многократно увеличится.

— Кто такой Федя? — спросил я.

— Старый знакомый. Вызвал я его неделю назад. Мужик грамотный, но со своими выкрутасами. До белого каления может довести абсолютно любого. Если тебе нужны новые идеи и человек, который эти идеи воплотит в жизнь — можешь смело звать Фёдора Дундукова. С его появлением наш бюджет будет ещё сильнее стремится к нулю. Федя любит всё улучшать и модернизировать. Что бы он ни делал — всё всегда окупается.

— Хороший у тебя знакомый, Андрюх. Главное, чтобы было так, как ты сказал…

По мере приближения к Мёртвому лесу Боков начал бурчать. Говорит, что на душе у него скребут кошки и что-то должно случится. Моя интуиция молчит. Никакой опасности не чувствую.

— Вот прямо зудит у меня в голове! — в который раз заявил он и начал осматриваться. — Обычно мой встроенный локатор опасности не подводит.

— Мой тоже, — сказал я. — Опасности не чувствую. Что с нами может случится в этих краях, Андрюх?

— Опасностей тут хватает, — ответил он. — Надо было вместо Саниной Ауди взять один из Хамви или Рено Зубаря. На тех хоть серьёзное вооружение имеется. А по поводу опасностей: можем нарваться на серьёзного зверя или попасть в засаду. То, что тут края не обжитые, не говорит о том, что каких-нибудь любителей лёгкой наживы в этих краях быть не может. Охотники сюда ездят? Ездят! У охотников почти всегда хороший транспорт и вооружение. Бандиты всё это любят. У Мёртвого леса плохая история. Его не зря мёртвым зовут.

— Всё это предрассудки, — попытался успокоить я. — Мёртвый лес является таковым только ночью. Днём он живее всех живых. Собственными глазами видел.

— Хотелось бы верить, что все мои подозрения вызваны усталостью… — пробормотал Боков. — Мы ведь в пещеру полезем. Там тоже тварей хватает. Подземные втрое опасней наземных. И страшнее.

— Пещерогрыза встречал, — напомнил я. — Страшный, но не опасный. Ему до человека дела нет. Лично убедился.

— Пещерогрыз? — Боков через силу посмеялся. — Встретить пещерогрыза мне не довелось, но знаю, что он не опасен. Редкий это зверь и к человеку лояльный. Есть другое, более жуткие и менее лояльные. Ты ведь нихрена не знаешь о тварях этого мира, Никита.

— А ты расскажи, — попросил я.

Ауди, идущая впереди в ста метрах, заметно ускорилась. Я тоже прибавил газу. Дизелёк моей Тойоты с немецким турбомотором соревноваться не способен. Издевается Саня.

— Про адского многонога слышал? — поинтересовался Андрюха.

Я покачал головой.

— Это такое насекомое. В длину оно бывает до десяти метров. Адским зовётся потому что рожа у него и вправду словно из ада выполз. Тело пластинчатое и от этих пластин отлично рикошетят пули. Из лёгкого стрелкового не возьмёшь. Основные ноги в передней части туловища. Мощные и острые. Пара передних в передвижении не участвуют. Используются для атаки. Средняя и задняя части тела усыпаны ножками поменьше. Бегают эти ножки отлично. Из адской пасти довольно часто вылетает тёмно-коричневый сгусток. Попадёт на человека — сразу труп. Разъест к чертям. Если голоден, то очень подвижен и постоянно плюётся сгустками. Сытый тоже нападает, но не так охотно. Вот такая гадость в пещерах этого мира водится, Никита.

— Полагаю, что она вряд ли травоядная, — с улыбкой сказал я.

— Эта тварь есть мясо, Никита. Любое мясо. И она слишком живучая. Не хотел бы я её встретить. Встречал раньше и больше встречать не хочу.

— Какие твари ещё имеются? — спросил я.

— Пещерная сколопендра ещё есть, — ответил Андрюха. — В Черногорье точно водится. Там пещер дохрена и больше. От местной, полевой, отличается расцветкой, размером и наличием светящихся усов. Усы на концах излучают голубенький свет. Приятный такой, манящий. Цвет бледно-серый. Размер — больная тема. До двадцати метров в длину может быть. Как тебе?

Я поежился и попытался прогнать побежавший по телу холодок. Сколопендры — моя больная тема. Хорошо, что взял подствольный гранатомёт и чудо-гранаты. Увижу сколопендру — буду отправлять ей подарки, пока не сдохнет. Или пока не сожрёт меня.

— Ещё есть адский паук, адский червь и адская мокрица. Все они опасны и сложно убиваемы. Я, кажется, уже говорил, что в пещерах этого мира опасностей больше, чем на его поверхности.

Я кивнул:

— Говорил. Но ты перечислил только насекомых. Может ещё кто-нибудь есть? Не насекомые. Насекомых я ненавижу. Особенно сколопендр.

— Кхурог, — тихо сказал Андрюха. — Это из того, что я лично видел. И не только видел, а стрелял и убил. Это было в проклятущем Черногорье. Никогда больше туда не вернусь.

— Что за тварь? — спросил я, выждав паузу.

— Кто дал название я не знаю, — ответил Андрюха. — Местные, наверное. Те, кто тут давно. Кхурог — это летучая мышь. Размером она не слишком большая. Если встанет на задние лапы — метра два высотой. Пасть жуткая и в ней много зубов. Глаза маленькие и жёлтые. Видит в темноте прекрасно. Свет её ослепляет. Размах крыльев метров пять. На крыльях много когтей и кхурог отлично использует их при передвижении в ограниченном пространстве, где он летать не способен. Покрыт чёрно-серой шерстью. Живуч, но из лёгкого стрелкового убивается. Главное патронов не жалеть. У кхурога, кстати, есть старший брат. Зовут его храхогом. Крупнее кхурога, но зато не летает. Именно его я не встречал. Поговаривают, что тоже чертовски опасен… Всё, Никита, хватит о тварях. Накаркаю сейчас. Мне даже поплохело малость.