– Можно подумать, что у нас тут были какие-то земли! Тоже мне, помещик. Совсем из ума выжил… – вздохнула Сана. – Вот достала вазу, собиралась увезти – и на́ тебе! В короля решил поиграть. Шишо́к ты, а не король! Если расколотить, то дед совсем с ума сойдет! Получит он свою вазу в целости и сохранности. Вот довезу и пускай делает что хочет. Поставит тебя дед на тумбочку! – Выражение лица с трагического на гневное Сана меняла быстро, в зависимости от того, к кому обращалась. – Будешь стоять светиться всеми гранями на солнышке! Что за идиоты кругом!.. – Последнее относилось уже и к не спеша переходившему дорогу пьяному сельчанину.

Ребенок оказался удивительно крепким. Другой, пожалуй, разревелся бы, и с помощью смазки из слез и соплей можно было попробовать как-то стянуть с головы этот семейный хрусталь. Но Князь только прищуривался и хмурил черные брови, на которые давила «корона».

Автобус ехал по улице Парижской. Лет двести назад этим маршрутом возили поделочный камень за границу. С тех пор мало что изменилось. В «короне» Князя отразилась избитая дорога, покосившиеся заборы и большая мусорная свалка, на которой паслись телята. Автобус выехал из деревни Золотушки, огибая огромные бело-зеленые горы шлака, – единственное, что приобрел поселок с постройкой золотодобывающего комбината. Здесь и заканчивалась дорога, слегка смазанная асфальтом.

Дальше, через Страшный лог и сопку Сурью, шла грунтовка. Сана, оберегая вазу и стекло автобуса, отодвинула сына от окна. На какое-то время она замолчала, но не перестала вопросительно поглядывать на попутчицу, ожидая то ли согласия по поводу снующих везде идиотов, то ли ответного искреннего рассказа.

Попутчица улыбнулась. Автобус развернулся, солнце через лобовое стекло ударило в вазу, и над головой Князя появилась радуга. Женщины молча полюбовались удивительным явлением. Все это оказалось весьма гармоничным: покрытые розоватой пенкой поля экспарцета и белой – гречихи, золотые полосы придорожной сурепки, зеленые холмы, по которым карабкался оранжевый «пазик», ярко-голубое с переходом в синь небо и радуга над мальчиком, вобравшая в себя ото всех красок понемногу.

– А вы не знаете, мы мимо могильника Золотого князя проезжать будем? – неожиданно для себя спросила попутчица, когда радуга пропала. – Это там нашли много ценных вещей, которые сейчас в Эрмитаже хранятся.

Автобус свернул на деревенскую дорогу, заросшую по обочинам кленами.

Сана с жалостью посмотрела на странную собеседницу, потом на сына.

– Да все из района вывозят. Все, что найдут, – так же неожиданно ответила Сана. – Вот этот князь ваш Золотой, думаете, что здесь делал? Жил? Или за добычей приезжал? Это мы, идиоты, никак не можем в город перебраться. Уцепились и загибаемся.

Сана принялась натягивать на сына вязаную шапочку. Шапочка соскальзывала, и попутчица бросилась помогать. Общая непростая работа сблизила женщин. И когда автобус остановился возле магазина под названием «Секонд-хенд „Престиж"», Сана уже знала, что незнакомку зовут Марта, что они приехали на лето с детьми на родину мужа, что Марта ездила в райцентр, чтобы снять с карточки деньги на продукты и заглянуть в администрацию, кое-что выяснить, – она радиожурналист, будет делать цикл программ о проблемах деревни. Удобней бы, конечно, на машине, но муж наступил на пчелу и пока не может ничего обуть.

– Так мы соседи! – удивилась Сана. – Это нашему деду ваш дед завещал за домом смотреть, пока наследники не приедут! Вот, оказывается, какая у нас новость, а этот идиот умудрился вазу надеть! – опять вспомнила Сана про сына. – Приходите в гости!

– Песню про вазу слушать? – Новая соседка улыбнулась, протянув мальчику несколько конфет, и с удивлением посмотрела, как гордо Князь несет «корону», словно и не устал за время дороги от такого груза.

– Песню вы из-за своей ограды и так услышите: нашего кайчи{ Кайчи́ – певец, сказитель (от «кай» – эпос тюркских народов Южной Сибири).} вся деревня слышит! – рассмеялась Сана и, схватив сына за руку, зашла в калитку.

А мама Марта открыла ворота в соседней ограде и направилась к дому, который они назвали «наш березовый терем», махнув рукой новым знакомым. Вернее, уже не просто знакомым, а соседям. Рядом была их река, вокруг их горы. Мир продолжал расширяться, не теряя своей цельности.

«Теперь вот появился наш Князь», – улыбнулась мама, довольная, что все же решилась заговорить в автобусе с человеком, который поначалу показался ей крайне неприятным.

Димка стоял посреди улицы и озирался по сторонам. Вообще-то он пошел на поиски Интернета. То, что Инет где-то был, сомнений не возникало. Молодежь на речке время от времени обсуждала сетевые новости. В дедовом доме не ловил сотовый, не было удаленного доступа, и телефонной линии тоже не было, чтобы подключить модем (если бы он был). Дина заныла по этому поводу через день. А потом подсмотрела, как делает соседка тетка Алена, и пошла звонить Ксюхе с навозной кучи в огороде. Навоз был старый, хорошо просохший и совсем даже не вонял. И действительно, одна палочка на телефоне загорелась!

– Ксюха! Ксюха! Ты меня слышишь?! – орала Динка на весь огород.

– Динкин! Динкин! – орала Ксюха на весь Абу-Дабаб. – Куда ты вообще пропала? Ни «ВКонтакте», ни в «Одноклассниках»! Ты видела мои фотки? Тут так клево! У меня отдельный номер, прикинь! Я думаю заняться дайвингом. Там инструктор – очень, даже очень…

– У меня тут тоже очень…

Динка попыталась вставить пару слов, но навоз оказался не просто сухим, но и очень хрупким. И Ксюха в Египте могла услышать, как щелкнула Динкина челюсть, когда та по пояс провалилась в кучу.

– Выкладывай свои фотки! – верещала Ксюха.

– Ага, скоро выложу, – пробурчала Дина, пытаясь выбраться. – Вот только благословенное это удобрение из карманов вытряхну.

Она выкарабкалась, отряхнулась, вытащила из кедов сухую солому и приготовилась распсиховаться. Но потом представила себя со стороны и расхохоталась.

«Надо же, – думала Динка, шагая к дому, – хочу – психую, хочу – хохочу. Это, получается, от меня самой зависит, как реагировать…»

От этой мысли она даже замерла на пороге, почувствовав себя чуть ли не всемогущей. Ряд берез за спиной смеялся чирикиньем воробьев. Старый дом хохотнул скрипучей форточкой. Даже папа что-то весело мурлыкал, ремонтируя грабли.

Но тут Дина вдруг представила, что Ксюха сейчас лежит на пляже, ныряет с аквалангом и треплется с девчонками в Сети, и от всемогущества не осталось и следа. Стало досадно. Воробьи рассорились и перелетели на соседскую яблоню. Дом нервно хлопнул форточкой, а папа каким-то противным голосом позвал на помощь не успевшую скрыться в комнате дочь.

«Словно какой-то переключатель внутри», – зафиксировав новые эмоции, отметила Дина.