Вопрос состоял в том, был я благодарен или расстроен.

Не успел я решить, как вопрос отпал сам собой. Учитель – мужчина, который был таким молодым, что мог быть старшим братом любого из нас, – направился к двери, чтобы ее закрыть, но в аудиторию влетела группа парней, поднырнув под его рукой, словно вскочив в высокоскоростной поезд.

Это был Уилл, а с ним – пара ребят, с которыми, я вспомнил, он трепался прошлой ночью. Он, похоже, меня не увидел. Они с Мэттом заметили пустую парту в конце класса и наперегонки побежали к ней, оттаскивая друг друга за футболки, чтобы выиграть.

Боже, как он красив! Он был уверенным в себе. Он выглядел тем парнем, про которого я бы и в миллион лет не подумал, что у меня есть с ним какие-то шансы.

Мэтт сантиметров на пятнадцать обогнал Уилла и плюхнулся на стул.

Уилл схватил его за руку и игриво дернул, пытаясь убедить его сдаться.

– Уилл, садись, – устало произнес учитель, стоя у двери.

Уилл выпрямился и обернулся.

– Здравствуйте, мистер Тео, как дела? Я не знал, что мы проведем вместе еще один год. Круто!

Мэтт замаскировал смех кашлем, и Уилл с ухмылкой его толкнул.

– Я надеялся, что тебя оставили на второй год. Молился о спасении, – продолжал мистер Тео. – Но судьба опять сыграла со мной злую шутку. Сядь. – Он показал на парту во втором ряду, в нескольких стульях справа от меня.

У меня был слишком маленький обзор, чтобы я мог подолгу таращиться в затылок Уилла. Какое разочарование.

Уилл взмахивал рюкзаком, пока шел, и лямки звенели о металлические парты и ножки стульев.

– Кто-то может подумать, что вы не рады меня видеть, – сказал он притворно обиженным голосом, прижимая свободную ладонь к груди.

– Я никогда не был мазохистом, Уилл.

Класс загудел от тихого смеха, но, казалось, в поддержку опоздавшего. Здесь явно была какая-то «внутренняя» шутка, которую я не понимал. Что, справедливости ради, пока что описывало девяносто процентов моей жизни в качестве новичка старшей школы Коллинсвуда.

– К этому нужно привыкнуть, но продолжайте работать над собой, и вы, возможно, удивитесь, – проговорил Уилл, и класс снова взорвался.

Парень нагло улыбнулся мистеру Тео и окинул взглядом аудиторию, чтобы насладиться реакцией одноклассников. И заметил меня. Сразу же его ухмылка соскользнула с лица, словно ее прикрепили с помощью жира, а она взяла да и отлипла. Он прекратил изображать браваду и уселся на стул, отворачиваясь от меня, а мистер Тео поднял руки, призывая всех к тишине.

В Калифорнии в моем классе был парень по имени Пирс. Он оказался одним из тех самых парней. Тех, кто расхаживает, а не ходит, всегда в центре внимания и у которых есть наготове самоуверенная реплика. Пирс был популярным. Прям очень популярным. Моя компания не связывалась ни с ним, ни с его друзьями. Видимо, на тот случай, если невыносимое самодовольство заразно. К тому же мы понимали, что он едва ли добьется особого успеха после школы.

Где-то там наверху Внеземная Сущность усмехалась мне с небес с попкорном в руках, поскольку Уилл был Пирсом. Я провел лето с милым, вдумчивым и… вежливым парнем. А теперь узнал, что в реальной жизни он являлся полной противоположностью. Он игнорировал мои сообщения, избегал меня на глазах у своих приятелей и явно страдал завышенной самооценкой. Можно сказать, имел комплекс превосходства.

Но озеро не было реальной жизнью. Там все ощущалось как в кино – было подозрительно безупречным.

А сколько раз я думал, что Уилл слишком идеален, чтобы существовать на самом деле?

Что ж, в итоге со мной сыграли шутку. Ведь он и оказался слишком идеальным.

Неделю спустя я все еще терялся чаще, чем девушка в фильме «Лабиринт», вот только в награду за усилия мне даже не полагался Дэвид Боуи в лосинах. Я был на пути на третий урок (по крайней мере, так думал, но вполне могло оказаться, что я шел в совершенно другом направлении), когда заметил лист на доске объявлений.

ИЩЕМ БАСИСТА

Слова сопровождались размытой фотографией бас-гитары с водяным знаком сайта «Гетти Имиджес» в середине, именем Иззи и номером телефона. Я совершенно забыл об уроке и отдался восторженному возбуждению. Я обычно играл на гитаре, но неплохо управлялся и с басом. Если честно, я бы и на гитаре-арфе научился играть, если бы это означало, что я бы смог опять стать участником группы. Импровизация перед стеной в спальне не особо вдохновляла, а мои родители являлись самыми пассивными слушателями, которых только можно найти.

Я отправил сообщение по номеру.

Выяснилось, что «у вас» – это девушка с радужными волосами по имени Иззи, круглолицый парень в худи по имени Эмерсон и худощавый чувак с безупречными бицепсами по имени Саид. Когда я наконец-то нашел аудиторию 13Б (она располагалась в подвале, и я решил, что этот факт Иззи могла бы и упомянуть в сообщении для экономии времени, раз уж надо было двигаться, ориентируясь на отдаленные гитарные риффы, чтобы найти дорогу), ребята уже репетировали кавер на какую-то песню. Комната выглядела как аудитория для уроков музыки, с фортепиано в углу, чехлами от разных инструментов, прислоненными к стене, и несколькими усилителями, которые были постарше меня.

Жаль, что мои уроки музыки не проходили здесь. Мне тут даже нравилось.

Ребята играли у дальней стены. Иззи – на ударных, Саид пел и не фальшивил, склонившись над клавишами синтезатора, а Эмерсон взял соло-гитару и иногда вступал с кричащими вокальными партиями. Им бы точно не помешал бас, но в целом они очень даже неплохо справлялись с металкором. Я уже был впечатлен. Это все-таки стоило того, чтобы пропускать перерыв на обед.

Бас я не захватил, поскольку не брал его на занятия каждое утро на тот случай, если кто-то попросит меня поучаствовать в импровизированном музыкальном номере, но Саид взял для меня одну из школьных гитар. Она была дешевой и расстроенной, но я смог воспроизвести несколько аккордов.

– Сгодится, – сказала Иззи, крутя барабанную палочку. – Умеешь импровизировать? – И, не дожидаясь моего ответа, села за ударные и застучала какой-то бит.

Я старательно подыгрывал, придумывая мелодию на ходу и игнорируя внимательные взгляды Эмерсона и Саида. Постепенно я перестал их замечать. Все, что я знал, – это ритм, бас под моими пальцами и идеальное переплетение двух инструментов. Прошла только пара месяцев с тех пор, как я играл с другими, но я забыл, насколько это потрясающе. Как смешение твоей души с чьей-то другой на три с половиной минуты. Впервые с тех пор, как я переступил порог новой школы, я почувствовал комфорт и спокойствие. Я почти видел, как через мои поры, словно ядовитый газ, выходит напряжение.

Внезапно Иззи остановилась, встала из-за ударных и провальсировала ко мне.