— Представь, мы слышали новость хуже некуда и не знаем, как тебе сказать, — потрясенно говорит она мне.

— А сказать надо. Иначе какие же мы друзья? — выпаливает Рэйчел.

— Что? Что сказать?

— Вот что, — говорит Кэролайн. — В уборной я встретила свою соседку, Сару Дэйли…

— Ну и?

— А ты знаешь, что ее сестра гуляет с Питером Хьюджисом?

— Теперь знаю.

— А знаешь, что его брат играет в регби с Грегом?

— Пожалуйста, не томи, скажи сразу, что ты слышала, а то я с ума сойду.

В горле у меня нервный комок — не знаю почему. А еще я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать от нетерпения.

— Так вот, — эстафету принимает Рэйчел. — Сара играла прошлым вечером в вопросы и ответы с сестрой, Питером и толпой его приятелей, а один из них в команде «Лейнстер» с Грегом…

— Нет, ты все неверно рассказываешь, — прерывает Кэролайн, — брат Питера, Шеймус — это он в команде с Грегом. Помнишь? Парень, который провалил финальный верняк три раза подряд. Ой, да ты знаешь, о ком я говорю, — высокие брови, низкий ай-кью.

Я понимаю, что обе они искренне пытаются мне помочь и хотят только добра, но больше я этого не вынесу.

— Девочки, какая разница, как и с кем играет брат Питера — да хоть с Рональдом Рейганом в прятки — что такое вы слышали про моего бойфренда?

Они прячут глаза.

— Он встречается с Сандрой Суитмен, — наконец произносит Рэйчел. — Это вкратце, для ясности.

— Что?! — Я сдерживаюсь изо всех сил, но слезы уже полились, как из прохудившегося ведра.

— Погоди, погоди, — уговаривает меня Джейми, перейдя в мой угол. — И вы это слышали от друга брата поклонника сестры соседа?

— Э-э… да, — говорит Кэролайн.

— Ну да, это почти что Си-эн-эн, — ехидничает он.

— Это неправда, — рыдаю я в пивную кружку, — Грег сказал, что любит меня.

— Что? — говорит Рэйчел. — Когда?

— Тем вечером в гостях, на заднем сиденье машины.

— Так прямо и сказал?

— Ну… я сказала, что люблю его, и спросила, чувствует ли он то же самое, и он не отрицал. А потом ушел обратно в дом и весь вечер болтал с Сандрой.

На сцене сейчас Дэвид Боуи, он поет песню «Современная любовь».

— Это была наша песня, — рыдаю я, как пятилетняя.

Остальные в утешение обнимают меня, а затем наступает худший момент в моей семнадцатилетней жизни.

Я вижу Грега. С Сандрой Суитмен. В баре полно народу и накурено, но это точно они. Словно в подтверждение их полнейшего согласия, он надел модные брюки, как из сериала «Полиция Майами», а она — белый облегающий жакет с юбкой цвета вырви глаз. Она, тоненькая блондинка, по-свойски прижимается к нему, а толпы ее приятелей из проклятого студенческого союза наперебой предлагают им выпить.

Единственное, чего я сейчас хочу, — заползти под стол и выпросить у небес аневризму, сердечный приступ или любую другую медицинскую причину избавиться от всего и сразу, но тут из-за стола поднимается Рэйчел.

С характерным выражением лица отважной амазонки, еще страшнее тех девушек, что снялись в клипе Роберта Палмера «Подсевшие на любовь», она подхватывает пинтовую кружку пива «Фюрстенберг» и направляется прямо к Грегу и Сандре.

Даже сквозь шум, и песню Боуи, и вопли фанатов на стадионе Уэмбли я отчетливо и ясно слышу голос Рэйчел. И модно постриженный Грег слегка побледнел, когда увидел, как она шествует к нему в своем самом устрашающем виде.

— Эмилия слишком добра, чтобы высказать тебе все это в лицо, — рычит она на него, а переполненный бар боязливо затихает, — так что за нее это сделаю я. Ты гнусный лживый мошенник, и если еще раз к ней подойдешь, я это повторю.

С этими словами она выплеснула пинту пива ему в лицо, с размаху швырнула бокал об пол и удалилась туда, где с открытыми ртами сидели мы.

— Вопрос решен, — произносит Рэйчел. — С тобой все в порядке?

Я онемела от потрясения, так что все наши чувства выражает Джейми:

— Поздравляю тебя, Рэйчел. Ты стала моей личной героиней.

В минуты самого черного отчаяния, когда я думаю, что Великий Космос навеки отказал мне в праве найти спутника жизни и в очередной раз убеждаюсь, что обречена провести в одиночестве остаток своих дней, к жизненному оптимизму и надежде, что все еще впереди, меня возвращает яркая, светлая мысль о Кэролайн и Майке и об их идеальном браке.

Кэролайн и Майк — из тех супружеских пар, на которые вы смотрите с восторгом и благоговейным трепетом. Он прекрасен, как и она, она обожает его, а он боготворит ее настолько, что если бы Кэтрин Зета-Джонс ради него бросила Майкла Дугласа, ей не стоило бы даже надеяться, что Майк это вообще заметит. Они счастливы без оговорок — так, что не подкопаешься. Даже если я раздумываю, не лучше ли прожить жизнь одной, то на ум мне тотчас приходят Кэролайн и Майк, и я говорю себе «нет». Неважно, что по этому поводу думают другие. Истинная любовь существует, а брак все-таки стоящая вещь. И, по-видимому, чрезвычайно стоящая.

Мы уже заканчиваем полдник, когда за Кэролайн заходит Майк, неся букет лилий-звездочетов, ее любимых.

— Ну и как вам новое шампанское? — спрашивает он, чмокнув в щечку меня и Рэйчел, но сперва крепко обняв сияющую жену и вручив ей букет, словно был с ней в разлуке месяц, а не пару часов.

Я говорила уже, что Майк не только первый претендент на титул Мужа и Отца года, что он до неприличия богат и вдобавок большой весельчак? К тому же он невероятно красив: высокого роста, широкоплечий, внешность интеллигентная; у него ярко-синие глаза и утонченно хорошие манеры; разговаривая с кем-то, он действительно слушает собеседника и интересуется его словами, и это не поза. За возможность снять его в рекламе Ральф Лорен мог бы убить-зарезать.

Он и есть тот высокий стандарт, по которому я бессознательно измеряю всех своих будущих бойфрендов, любовников, пассий и мужей.

Он нравится даже Джейми.

— В сущности, мы трезвы на удивление, — отвечает Рэйчел. — Сами не понимаем.

— А чем вы будете заниматься днем? — спрашивает Кэролайн на прощание. Я что-то бормочу о походах по магазинам, но, прежде чем мне удается вымолвить пять заветных слов — сезонная распродажа по сниженным ценам, — Рэйчел успевает заказать еще одну бутылку сансерре.

— Давай тяпнем, — предлагает она мне, когда счастливая парочка удалилась. — Гулять так гулять.

— Рэйчел, можно задать тебе один вопрос?

— Только не о том, сколько мне на самом деле лет. Как сказал Оскар Уайльд, женщина, которая не скрывает своего возраста, не постесняется сказать все что угодно.