Тилли презрительно посмотрела на псину.

– Думаешь, он лучше тех вкусностей, которые я для тебя готовлю? Ошибаешься. Уж кто-кто, а я знаю, что он собой представляет. Он уверен, что поймал меня на крючок, как всех своих любовниц. Но его ждет сюрприз. Я, в отличие от тебя, умею сопротивляться.

У нее есть сила воли. Есть самодисциплина. Есть самообладание.

Она даст отпор его раздутой самоуверенности. Если он думает, что явился в деревню и подхватил ее, словно пирожное с прилавка в кондитерской, то его ждет разочарование. Пусть хоть сто раз приглашает ее на обед… хоть тысячу. Он может въехать в дом, но она не собирается – это точно – спать с ним.

Но все будут считать, что спит. Она покажет всем в деревне, что не утратила способности привлекать сильных полнокровных мужчин. Даже мистер Пендлтон убедится в этом. Никто не назовет ее старомодной и слишком консервативной, как только увидят вместе с Блейком Макклелландом.

А пока что Тилли продолжала его ненавидеть. Мешала, правда, физическая тяга к нему, но ведь нельзя одолеть это одним махом. Он заплатит ее долги, и конец истории. И никаких угрызений совести. Если он хочет, чтобы на людях она изображала влюбленность, – пожалуйста, изобразит. Как будто у нее впереди свадебное кольцо, цветы, радостные крики и подарки с сердечками.

Тилли посмотрела на Трюфельку и заявила с улыбкой колдуньи, помешивающей зелье в котле:

– Я буду такой милой и такой приторно-сладкой, что он проглотит все с удовольствием.

Блейк навестил мистера Пендлтона на следующий день с подарками: новым бестселлером и бутылкой шотландского виски. Старик с прищуром на него посмотрел:

– Я себя спрашивал, когда же ты опять объявишься. Это что за новости? Ты дал Тилли обручальное кольцо? Думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять твои хитрости?

Блейк сел на стул около кровати и закинул ногу на ногу.

– А я считал вас романтиком. Разве вы мне не рассказывали, что влюбились в жену через пару минут, как встретили ее?

При упоминании о жене лицо старика немного смягчилось.

– Ну да… но сейчас нет таких женщин, как моя Велма… Учти, Тилли очень на нее похожа. – И впился глазами в Блейка. – Она хорошая девочка. Слишком хорошая для таких, как ты.

Блейку это не понравилось. Да, у него слава плейбоя, но банков он не грабил и не вымогал деньги у старушек.

– Об этом судить Тилли, а не вам или жителям деревни.

Старик покачал головой.

– Дело в том… я не уверен, что Тилли знает, чего хочет. Она копила деньги на ту свадьбу не один год. Только платье обошлось в кругленькую сумму. Я это знаю наверняка. Я предложил помочь ей деньгами, заплатить долги, но она ни за что не хотела взять деньги.

– Я уладил все с ее долгами, – сказал Блейк. – Можете больше за нее не переживать.

Но взгляд мистера Пендлтона говорил: «Тебе меня не одурачить».

– Ты уже переехал к ней?

– Собираюсь сегодня вечером. Кстати, спасибо, что согласились на это.

– Ты, должно быть, обворожил ее. Дату свадьбы наметили?

– Мы пока что привыкаем быть парой. Я не хочу подгонять Тилли после ее прошлого опыта.

Мистер Пендлтон хмыкнул:

– Разве опытом это назовешь? Тот парень даже не спал с ней. Она нетронутая как монашка. – Он пронзил Блейка взглядом. – Уверен, что такой, как ты, не удовлетворится поцелуем в щечку и пожиманием руки. Я знаю, что Саймон порядочный и все такое, но разве парня не должно тянуть к девушке? Физически тянуть. Либо это есть, либо этого нет.

Блейк с трудом скрыл свое изумление.

Да как же ей удалось дожить до двадцати с лишним лет без секса? От миссис Роузторн, хозяйки пансиона, он знал, что Тилли целых три года была помолвлена со своим женихом, а встречалась с ним с шестнадцати лет. Он наверняка подбивал ее на большее. Даже у порядочного мужчины взыгрывают гормоны. Поэтому она отреагировала на него, Блейка, таким образом? Этот изголодавшийся взгляд… словно он предложил ей то, в чем она долго себе отказывала.

Блейк не мог заглушить голоса совести. Как он может завести отношения, если она невинная девушка? С непорочными девицами он не флиртует. Они – розовощекие принцессы, ждущие принцев на белом коне. Им подавай все сразу: брак, детей, дом.

Он на это не подписывается.

Никоим образом.

Мистер Пендлтон скосил на него глаза.

– Все в порядке? Ты что-то побледнел. Может, вызвать медсестру?

Блейк выжал улыбку и поднялся.

– Пора идти. Позвоните мне, если передумаете насчет поместья.

Мистер Пендлтон фыркнул:

– Тилли ты, может, и очаруешь, но не меня. Я продам, когда сам захочу, и не минутой раньше.

Блейк задержался в ногах постели.

– Но, может, вы, по крайней мере, пообещаете не продавать кому-нибудь еще?

Старик пристально на него смотрел.

– А ты пообещаешь, что не разобьешь сердце Тилли?

С трудом выдержав взгляд старика, Блейк ответил:

– Кто знает? Может, она разобьет сердце мне.

– Очень на это надеюсь, – усмехнулся мистер Пендлтон.

Тилли была в кондитерской, когда ближе к вечеру появился Блейк. Она только что выдержала град вопросов от миссис Джеффриз о том, как она познакомилась с Блейком и как он сделал ей предложение. Разумеется, пришлось все сильно приукрасить.

– А вот и он, – сказала Тилли, отдавая миссис Джеффриз имбирные лепешки. И помахала ему: – Привет, милый. Я только что рассказывала миссис Джеффриз, как романтично ты сделал мне предложение. Как встал на одно колено и умолял меня сказать «да». И как ты вскрикнул, когда я согласилась. И не то что вскрикнул, – Тилли бросила взгляд на миссис Джеффриз, – он буквально завопил. Я никогда не видела, чтобы человек был так взволнован. Ну разве это не чудесно?

Миссис Джеффриз охала и ахала.

– Тилли, все так рады за тебя.

Блейк – сам неплохой артист – стоял и улыбался. Тилли знала, что он не даст ей долго упражняться в театральном искусстве. В его серо-голубых глазах она прочла: «Я позже тебе отомщу». Но ей нравилось подурачиться, нравились их словесные схватки, от которых мурашки пробегали по позвоночнику.

– Ты меня поцелуешь, крошка? – произнес Блейк. – Уверен, что миссис Джеффриз не возражает.

– Ну конечно, – снисходительно улыбнулась дама.

Тилли вышла из-за прилавка. Какой вред, если невинно дотронуться губами? Актеры делают это постоянно, и даже больше этого. Она встала перед Блейком, положила ладони ему на грудь, посмотрела в смеющиеся блестящие глаза, зажмурилась и подняла лицо.