Тилли облизнула пересохшие губы. Она никак не могла прийти в себя. Неужели она слышит все то, что он говорит? Ей это снится. Он ее любит? На самом деле любит?

– Ты называешь меня любимой?

Серо-голубые глаза сверкнули.

– Да. Ты любовь моей жизни. Я понял это с первого раза, как тебя встретил, увидел, как ты так очаровательно покраснела. Но я боялся полюбить тебя. Боялся быть уязвимым – я ведь видел, что сделала с моим отцом любовь.

Тилли положила руку ему на грудь. Она чувствовала, что ей в ладонь бьется его сердце, бьется так же часто, как у нее.

– Я так сильно тебя люблю. Я очень скучала без тебя.

– Я тоже скучал. Ты даже не представляешь, как я скучал. Это было словно глубокая рана внутри. С тех пор как ты ушла, я потерял сон. Я искал тебя в постели и не находил.

Тилли обняла его за шею, крепко-крепко.

– Ты действительно скучал? Ты действительно хочешь на мне жениться?

– Да. И как можно скорее. Но если тебе неприятно, чтобы это произошло в церкви, то мы поженимся здесь. У озера. Хотя, как мне кажется, сначала нам надо посадить новый вяз.

– Это ты хорошо придумал. Новый вяз… и новая жизнь Макклелланд-Парка.

– Значит, ты говоришь «да», и выйдешь за меня?

Она шаловливо улыбнулась:

– Да – на настоящее предложение, а не на придуманное?

– Это – настоящее, и оно навсегда.

Спустя год

Блейк принес поднос с чаем в сад Макклелланд-Парка, где Тилли отдыхала вместе с мистером Пендлтоном. Новый вяз у озера еще не давал много тени, но каждый раз, глядя на дерево, Блейк думал об их с Тилли будущем.

Отец Блейка и Сузи часто приезжали в поместье и всегда с удовольствием, а Джим Пендлтон бывал каждый уик-энд, после того как Блейк и Тилли вернулись из путешествия в честь медового месяца. Джим радовался тому, что может видеть Трюфельку и находиться рядом с Тилли. Для старика это было счастьем. Блейк не возражал – он сам пребывал в состоянии постоянного счастья рядом с Тилли. Такого счастья, что не выразить словами. Он не представлял, что можно так сильно любить. Его жизнь стала полнокровной благодаря Тилли. В браке с ней его радовало все.

А через несколько месяцев появится еще одно существо, которое он будет любить. Тилли беременна уже двенадцать недель, и Блейк не мог опомниться от этого радостного известия. Тилли чувствовала себя хорошо, по утрам ее почти не тошнило. Все ее желания и мысли были направлены на мужа.

Кафе-кондитерская Тилли в отремонтированном коттедже Мод Роузторн процветала. Джоанн с новой помощницей полностью справлялась, поэтому Тилли могла спокойно готовиться к материнству.

Трюфелька гонялась по саду за бабочкой, но, почуяв запах булочек, джема и сливок, принесенных Блейком к чаю, понеслась к нему. Он засмеялся. Эта сумасшедшая собака – тоже его семья.

Блейк сел около Тилли и обнял ее за талию. Он улыбался, глядя на ее смеющееся лицо.

– Пора сказать Джиму о нашей новости, любимая.

Тилли положила руку Блейка себе на живот.

– По-моему, он уже догадался. Я права, мистер Пендлтон?

Джим Пендлтон расплылся в улыбке:

– Поздравляю. Я так счастлив за вас обоих. И счастлив за Макклелланд-Парк.

Блейк посмотрел на молодой вяз, корни которого в прошлом, а простирающиеся ветви в будущем. Мать была бы счастлива – он уверен, – потому что дом, который она очень любила, снова ожил и полон радостью и весельем.

Он поднес руку Тилли к губам и поцеловал кончики пальцев. Любовь к ней была такой огромной, что не вмещалась в сердце. И она прочитала это в его глазах.

– Давай сажать по вязу в честь каждого следующего ребенка. Что скажешь, любимая?

Тилли улыбнулась:

– Скажу, что это превосходный план.