Я не очень хорошо понимала, как можно радоваться чьей-то смерти, пусть даже и в столь непростой ситуации, но предпочла эту тему не развивать. Я внимательно слушала Дарью Петровну, отчего та еще больше воодушевилась.

— Ты вот у Анатольича спрашивала про Дениску, а ведь зря, ой, зря! — Она покачала головой. Я чуть не поперхнулась чаем. — Он ведь ему вместо сына выходит, Дениска-то наш.

Я ничего не понимала, но решила дать женщине выговориться, стараясь при этом не упустить ни одной детали.

— Они с его матерью сошлись, когда Дениска маленьким был, ну а потом умерла она. Так Сергей Анатольевич растил Дениску как своего. Своих-то у него так и не было, не женился он больше, вот такая любовь. А ты говоришь…

Я ничего не говорила, наоборот, слушала, затаив дыхание. Так вот, оказывается, в чем дело. Участковый — отчим Маркова, причем, по словам Дарьи Петровны, заботился о нем с раннего детства, не хуже родного отца. Вернее, даже лучше, судя по всему. Теперь становилось более или менее понятно, почему участковый так сердито свернул разговор.

— Так что Дениске нашему он отчим, выходит, — подытожила Дарья Петровна. — Хоть и не официально. Они с его матерью не расписанными жили. Да кому сейчас это нужно!

Дарья Петровна демонстрировала редкое для женщины ее возраста свободомыслие.

— А скажите, машину вы вчера возле дома не видели, где-то в два часа дня? Или рядом с поселком? — По моим подсчетам именно в это время Ольга со своим неведомым спутником могла доехать до Осиновки.

— Машину? — озадаченно переспросила Дарья Петровна. — Да вроде нет. Я вчера из дому-то почти не выходила. Как раз в это время и возилась с Клавкой, уж больно плоха была. А что за машина-то? Я ведь в них не разбираюсь, особенно в иностранных…

— Бежевая «семерка», обычные «Жигули», светлые, — как могла, пыталась я объяснить.

Женщина покачала головой.

— У нас машин-то мало. Такой вроде нет ни у кого. У Дениски «девятка», серебристая такая. У Анатольича «Нива», у Кольки, что Олю нашел, тоже «Нива», сейчас он на ней не ездит. А так даже не знаю…

Я внимательно слушала. У Маркова серебристая «девятка». Надо будет проверить. А что касается самого Анатольича, того самого участкового, нелегко мне будет его разговорить. Дело осложняется родственными связями, ведь если Марков действительно каким-то боком причастен к гибели Ольги, вряд ли его отчим будет оказывать содействие следствию. Скорее уж наоборот. А меня и вовсе может послать куда подальше, не хуже своего вспыльчивого пасынка.

Попрощавшись с Дарьей Петровной, я направилась в поселковый участок. По дороге я попыталась систематизировать полученную информацию. Хоть Дарья Петровна и утверждала, что Денис Марков как-то по особому «убивается», и что он якобы «не как другие», а все же надо этого субъекта взять на заметку. Убийство из ревности — та самая версия, которую я обдумывала еще в Тарасове. Сначала убил, потом стал убиваться.

А слезы вполне могли оказаться крокодиловыми. За свою практику я повидала немало образчиков лживости, подлости, а также актерского мастерства. К тому же подобная реакция вполне могла быть следствием стресса от содеянного или запоздалого раскаяния. Раздумывая, как приступить к щекотливому разговору, я поднялась на крыльцо участка. Колунов может запросто выставить меня, заявив, что дело передано его коллегам в Тарасове. Или же напротив, создаст видимость алиби, уж кому как не ему знать, как грамотно подчистить все хвосты. В любом случае, Колунов сделает все возможное, чтобы выгородить Маркова, и никаких правдивых сведений мне от него не добиться. Может быть, они даже в сговоре — отчим и пасынок.

Колунова я застала в кабинете, хотя это, конечно, громко сказано. Тесная комнатенка с маленьким окном над широким подоконником, на котором громоздились кучи папок со скоросшивателем. Такая же груда возвышалась на столе Колунова. Хозяин кабинета что-то быстро черкал на каком-то бланке. При моем появлении он поднял голову и хмуро уставился на меня, всем своим видом давая понять, что я здесь абсолютно некстати.

— Я буквально на пару минут, — проворковала я елейным голоском и ослепительно улыбнулась. Не буду скромничать, на сильную половину человечества моя улыбка действует просто безотказно. Однако на участкового это не произвело никакого впечатления, но он, по крайней мере, молча указал мне на стул. Но ведь не на дверь, что уже неплохо. Может, для этого «старого солдата» подобная реакция — верх галантности. — Я только хотела узнать причину смерти Ольги Антиповой, ее уже установили? — Я решила с ходу приступить к сути дела, давая понять, что ценю время занятого человека.

Колунов, перестав писать, некоторое время задумчиво смотрел на меня.

— Бедная девчонка сломала шею, — произнес он наконец. — Перелом основания черепа, никаких шансов. Умерла, должно быть, мгновенно.

— Но…

— Это все, что удалось установить непосредственно на месте происшествия, — перебил меня участковый, не дав мне возможности уточнить, какова вероятность, что это убийство. — Теперь дело передано в Тарасов, все вопросы к ним.

Колунов подтянул к себе первую попавшуюся папку и уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.

— А у вас есть какие-нибудь предположения? Как это могло случиться? — Я не собиралась так легко сдаваться.

Колунов вновь перестал писать и задумчиво посмотрел на меня, откинувшись на спинку стула. Эта баба так просто не отстанет, прочла я его мысли без всякой телепатии. Видимо, Сергей Анатольевич принял какое-то решение, поскольку вынув из той же папки лист бумаги, протянул его мне.

— Вот, ознакомьтесь, — сухо произнес он. Я принялась читать протокол свидетельских показаний, составленный, видимо, со слов того самого Коли, в недобрый час вознамерившегося порыбачить.

Все, что я смогла извлечь, сводилось к тому, что около пяти утра сегодняшнего дня он на дне котлована увидел девушку, которая, судя по всему, была мертва.

— А как он сам-то оказался на дне котлована? — Мне это было непонятно. Ведь чтобы увидеть лежавшую внизу девушку, надо было подойти к самому краю ямы и заглянуть вниз, рискуя упасть самому. — Свалился он в него, что ли?

— Ну почему свалился, — вздохнул Колунов. — Спустился сам, хотел, как обычно, накопать червей. Наши любители лова давно к этому приспособились. Там постоянно стоит вода, земля рыхлая, жирная, хоть пригоршнями этих самых червей черпай. Спустился, ну и увидел.

Выбрался, должно быть, гораздо быстрее, чем спустился, подумалось мне.

— А сами вы как думаете, могло это быть убийство? — спросила я напрямик.

— Да почему сразу убийство? — Это предположение явно не нравилось Колунову. — Просто психанула девчонка, может, с женихом разругалась на свадьбе. Помчалась обратно, матери поплакаться. Ну и не глядела, куда шла, оступилась, и вот…

В отличие от Колунова я уже знала, что «психанула» Ольга отнюдь не из-за ссоры с женихом, поэтому подобная версия меня ничуть не вдохновила.