через пять минут он оказался на улице. Погода тут была не лучше. Лил мерзкий дождь вкупе с холодным, совсем не летним ветром. Вспоминая голубые небеса над облаками, он снова хотел оказаться там.

Город встретил с печалью. Дорога от аэропорта заняла всего полчаса. Заселяться было еще рано, и Марк решил сразу посетить порт.

Подъехав к шлагбауму, он рассчитался и вышел из такси. Крик чаек уверил, что он на месте и приехал по адресу. В будке на проходной сидел огромный усатый охранник с такой же огромной чашкой, судя по запаху, дешевого растворимого кофе и газетой.

– Вам куда?

– Я ищу штаб.

– А-а-а, ну понял, понял. Давайте паспорт, я запишу данные.

Марк передал в окошко паспорт, и охранник, выйдя в резиновых сланцах на улицу, указал путь.

Марк представлял порт совсем по-другому. Он рисовал в голове большие корабли, матросов в тельняшках, постоянно снующих вокруг и чем-то занятых, парусные яхты, ремонтируемые накаченными парнями с загорелыми торсами, но его выдуманные из детства картинки мигом растворились, когда его глазам представился настоящий пейзаж рыболовецкого порта.

Здесь была своя романтика. Волны, разбиваясь о мол из огромных тетраподов, проигрывали в этой битве и издавали звуки сильных всплесков. Чайки кричали и кружились, ловко ныряя в воду за шустрой рыбой.

Акватория порта включала в себя гавань квадратной формы и бассейн для ремонта судов. Там же располагалось несколько портальных кранов, установленных на рельсы. Рядом с ними находилась площадка для отгрузки судов. Ливень удачно подчеркивал антураж этого места. В глубине территории находилось старое двухэтажное из красного кирпича здание администрации, а справа, ближе к причалу, раскинулись несколько белых палаток с оранжево-синей полосой по всему периметру и аббревиатурой «МЧС».

У причала стоял лишь один катер с той же аббревиатурой. Марк направился туда.

Подойдя ближе, он увидел, что одна, самая большая, палатка, расположенная вплотную к причалу, была предназначена для принятия тел погибших, вторая, чуть ближе, – для оказания психологической помощи родственникам. Рядом с палаткой находилась машина скорой помощи, видимо, для людей со слабым сердцем, для оказания им неотложной помощи.

Время томило в ожидании страшного – опознания. Любой человек не может быть к этому готов, даже если он сумел взять себя в руки.

Марк подошел к палатке с психологической помощью, человек в полицейской форме мягко пригласил войти.

Внутри находилось совсем немного людей: пожилой мужчина, стоявший спиной, и девушка, сидевшая в дальнем углу, одетая во все черное, с капюшоном, плотно завязанным под подбородком.

Царило молчание. Справа от выхода из палатки висел стенд с именами и фамилиями пассажиров, которые были на борту самолета. Список не был назван списком людей, погибших в авиакатастрофе. Статус погибшего они получат уже после опознания, а до этого момента человек считался без вести пропавшим, несмотря на то что он был на борту.

Марк не ждал чуда, но подходил к списку с волнением. Несколько длинных секунд, полных надежд… и беглый взгляд остановился на ее фамилии.

В той же палатке нужно было заполнить анкету, если ранее данные не передавались. Марк взял листок и ручку, вписал свои данные и данные Софи.

Вопрос «Во что был одет пассажир?» заставил Марка открыть телефон и взглянуть на последнее фото.

Это было селфи с бокалом белого вина из бизнес-зала. Белая футболка, цепочка из белого золота с кулоном в виде летящей птицы, кстати, только сейчас Марк понял, что в виде чайки, серьги полукольцами из того же белого золота. Больше ничего было не разглядеть.

Именно эту фотографию Марк дал для печати.

Списки дополнялись анкетами с данными и фотографиями. Здесь, кроме сотрудников МЧС, также находились следователи и эксперты.

Опознание будет проходить в два этапа. На первом этапе тела, одежду и обнаруженные в ходе поиска вещи следователи и эксперты должны будут сфотографировать, а также занести все данные в протокол. После этого на месте, при возможности визуального опознания, будет осуществляться проверка по анкетным данным и фотографиям лиц, находящихся на борту.

Второй этап – транспортировка тел в областное бюро судебно-медицинской экспертизы. Там и будет проходить основная процедура опознания. В некоторых случаях понадобятся генетические тесты.

Марк не мог ждать. Он будет находиться здесь, пока не доставят тело Софи. Организация штаба в порту позволяла ускорить опознание перед транспортировкой погибших.

Марк очнулся через две секунды от того, что голова рухнула вниз. Он уснул. Ему необходимо было хотя бы немного поспать, чтобы мыслить трезво.

Он подошел к девушке, заполняющей сведения в ноутбуке, и, оставив номер телефона, попросил позвонить, как только тела начнут доставляться в порт.

– Девушка, милая, я очень вас прошу позвонить мне, как только вы что-то узнаете. На борту была моя девушка, я прилетел сюда за ней, не спал больше суток. – По лицу Марка было понятно, что ему действительно нужен сон.

– Я вам обещаю. Единственное, когда моя смена закончится, я уеду отсюда, и вечером меня сменит напарник, но я передам ему. – Видно было, что она искренне сопереживала Марку.

– Я благодарен вам. Спасибо огромное.

Марк шел пешком до отеля, дождь не собирался заканчиваться, но другой погоды и не хотелось. Он принимал на себя капли воды, стекающие по волосам, лицу и шее под одежду. Трикотажные легкие брюки прилипали к ногам, а кроссовки стали насквозь мокрыми. Марк был похож на несчастного пса с глазами, полными безразличия, бродившего по мокрым улицам в неизвестности конечной точки пути.

– Ваш номер двести семнадцать, улучшенный люкс с видом на море.

– Я бы хотел самый верхний этаж.

– У нас есть свободный номер, но это VIP-номер для молодоженов, и цена его несколько выше.

– Мне подходит, я доплачу.

Марк снял с себя мокрую одежду, залез под горячий душ и, закрыв глаза, простоял под ним несколько минут. Одевшись в сухое, он закрыл шторы, установил максимальную громкость на звонок, поставил будильник на пять и лег в постель.

В тут же минуту окунулся в бессознание. Ему являлись образы, возникшие в момент засыпания перед погружением в сон. В медицине такие видения называют гипнагогическими иллюзиями. Он видел лицо