— Оран. Польщен до глубины души. — Не дожидаясь, пока его представят, парень схватил в свои ручищи мою ладонь и с чувством пожал ее. — Вот значит, как выглядят мозговитые девушки. Далю просто повезло встретить тебя. Сам он вряд ли додумался бы до таких прибыльных идей. — Он обвел рукой зал и остановился на елке, украшенной выпечкой. Орехи, шишки, шары, зверушки, снежинки, звездочки. И все съедобные, источающие умопомрачительные ароматы ванили, корицы и какао.

Я улыбнулась. Друг Даля, а сходство больше прослеживалось с простодушным Алошкой.

Задерживаться с парнями не стала, закончила свои дела и ушла в выделенную мне комнату. Даже мысленно никогда не называла ее своей. А в последние дни я и вовсе пребывала в чемоданном настроении. Исчезнуть из этого мира хотелось неимоверно. И все из-за чертова Даля. Ну нет, понимала же, что подонок, но каждый раз, как он попадал в мое поле зрения, не могла отвести от него глаз. Сама себя ругала, и при этом постоянно прислушивалась, не раздастся ли его голос. А стоило ему с кухни принести в торговый зал очередной поддон выпечки, так я старалась забрать ношу, обязательно коснувшись кончиками пальцев его горячих рук.

Мысленно отвесив себе оплеух за то, что вместо сна снова принялась рефлексировать, я вылезла из теплой постели. Спустила ноги на теплый пол — до чего удобна бытовая магия, иной раз подумываю, что она приносит гораздо больше комфорта, чем привычные технологии моего мира. Накинула поверх скромной сорочки безразмерный махровый халат и вышла из комнаты. Нужно хлебнуть водички, может, тогда получится заснуть.

Дойти до кухни не успела. Мужские голоса, хорошо слышимые на лестнице, заставили меня сначала затормозить, а потом тихонько притулиться на ступеньках.

Даль и Оран выпивали. И разговаривали, как же без этого. Хоть и не любительница я совать нос в чужую жизнь, а все-таки невольно прислушалась.

— Мне кажется, она меня однажды загрызет. Как отправили деда в лечебницу, так каждый раз при встрече спрашивает, когда вернем его обратно, — угрюмо делился переживаниями Даль. — Так тошно становится! Чувствую себя последним подонком. Можно подумать я специально избавился от деда.

— Ладно тебе, не слушай ты эту Мату, — уговаривал пьяненький Оран, с трудом выговаривая слова, — язык у нее ядовитый. Кто же не знает, совсем без лечения деда не оставишь. Та же лечебница стоит немало. Ты еле сводишь концы с концами, а нормального заработка, между прочим, по ее вине лишился, где уж взять денег на личного лекаря, который стал бы навещать деда Ервея на дому.

— Не по ее. По своей я потерял покупателей, только по своей вине.

— До чего ты наивный!

— Но теперь дела наладились. Если и дальше будут такие же продажи, как на этой неделе, я мог бы действительно нанять сиделку и платить лекарю…

— Не. Сейчас пик продаж перед праздником. Потом так не будет. Ты же не хлеб продаешь, а сладости, они не так необходимы народу.

— Это да. Но что мне тогда делать? — Даль вздохнул.

— То же, что и раньше. Продолжать работать и навещать деда Ервея в лечебнице. Возможно, позже…

— Я скучаю…

— Понимаю.

— Я так по нему скучаю. Все на свете отдал бы, лишь бы дед выздоровел. Почему это невозможно?

— Жизнь жестока.

— Он заменил мне отца, а после смерти матушки и ее тоже.

— Знаю.

— Он угасает, а я вижусь с ним от случая к случаю. — Даль уронил голову на скрещенные руки, плечи его мелко затряслись.

Мое сердце болезненно сжалось. Выходит, Даль любит своего деда? Но почему тогда не загадал желание о его здоровье? А быть может, пьяные слезы на самом деле ничего не стоят? Искренен он сейчас или играет?

Чтобы выяснить правду, я решила дождаться, пока Оран уйдет, и задать Далю вопрос в лоб. Услышать ложь не боялась, в ней нет никакого резона — я в его мире временно, подневольна и существую лишь для претворения в жизнь любой, даже самой постыдной мечты. От меня ли ему хранить секреты.

— Взбодрись! — Оран уронил тяжелую ладонь на плечо друга. — Лучше давай выпьем. Я же держусь! Милина глаз на меня не поднимает. Отец присмотрел ей будущего супруга, старика дряхлого, а она и слова поперек не скажет. Скоро я ее совсем потеряю.

— И останемся мы с тобой одни, — хмуро подвел итог Даль, поднимая голову и опрокидывая в себя содержимое кружки.

— Э! Ты о чем? Это у меня никого нет, а у тебя Алон, и еще Ириска…

— М?

— Зря не уговорил ее посидеть с нами.

— Она же сказала, что не пьет.

— Так не пила бы, просто составила бы компанию.

— Незачем.

— Да ладно! Я же видел, как ты на нее смотрел.

Я приложила прохладные ладони к горячим щекам. Оран правда думает, что я нравлюсь Далю? Но тот ни разу не показал мне своей симпатии…

— Ты не все знаешь, — отмел парень разом подозрения, и мои, и Орана.

Меня будто приложили со всего маху о мерзлую землю и вышибли дух. Дышать стало трудно. Вот так в один миг разбиваются иллюзии. Это Оран не знал, что я — рабыня чужих желаний, линси, подчиняющаяся очередному хозяину. Мне же слова Даля, в отличие от его друга, были понятны. Как и его намеренье сторониться опасного существа, владеющего однобокой, но мощной магией.

— А на счет Алошки… Он скоро вырастет…

— Давай не будем сейчас думать о плохом! — перебил Оран. — Пока все сносно, поэтому насладимся тем, что имеем!

Парни подняли кружки. Попойка продолжалась. В ожидании ее окончания я задремала, сжавшись в комочек и привалившись к перилам.

А проснулась резко. От сильного испуга.

5

Грохот и чужие прикосновения. Я не сразу сообразила в чем дело. В кухне больше не горел свет, поэтому пришлось полагаться на слух и ощущения. Оказалось, Даль, проводив друга, стал подниматься на второй этаж и в потемках наткнулся на меня. Хорошо не наступил, а только повалился рядом, пытаясь не задавить.

— Алошка? Ты почему не спишь? — еле ворочая языком спросил парень. Его рука шарила по моей макушке, видимо, желая приласкать.

— Это Лариса, — буркнула я. Рука мгновенно слетела с моей головы.

— Что? Что ты тут делаешь?

— Хотела водички попить, но не решилась вам с Ораном мешать.

— И заснула. — Ну, до чего он догадливый, хоть и нетрезвый.

— Ага.

— Пойдем. — Даль нащупал мою ладонь и потянул вверх.

— Куда?

— В кухню. Ты же за водой спускалась.

— Да. Точно. — Я подалась за Далем, одной рукой крепко