интерната, чтобы посмотреть, как играют маленькие сироты. Возможно, это проделки мэра, дабы привлечь внимание окружающих. Но вот зачем?..

Толпа возрастала, расходясь по периметру забора, чтобы всем все хорошо было видно. Шел уже второй месяц тренировок под солнцем и месяц как несколько помещиков пристально смотрели за нашей игрой. Но в середине августа произошел очень интересный случай… Не знаю, какой частью мозга нужно было думать, но некий чиновник Франсуа Ротшильд, выкрикнул пару слов, от которых у Деборы глаза превратились в фунтовые монеты.

— Я хочу поставить ставку! — крикнул чиновник, тем самым вызвав ажиотаж в лицах смотрящих. Все сразу начали толпиться, так как Франсуа пытался пробиться через толпу, чтобы подойти ближе к корту.

— Я хочу поставить ставку! — повторял он же, а Дебора с обновленными намерениями шла к нему.

— Я даже не знаю, можно ли вам предоставить такую услугу, — насмешливо говорила Дебора, посматривая на опустошенное крыльцо интерната. — Сомневаюсь, что вас поразит игра этих бездарей. Они от слова совсем ничего не могут, даже перебить пару ударов через сетку; два месяца тренируются!

— Ставлю пять фунтов! — восторженно улыбаясь, говорил чиновник и протягивал деньги через сплетенную железную сетку прямо в руки Деборе.

Дебора безотказно взяла деньги у чиновника. На вид он был лет пятидесяти, не молод, но по лицу так не скажешь. Его пара роскошных туфель подчеркивала черный пиджак и брюки, подходящие для людей низкого роста с полноватым телосложением. По лицу: угрюмый, с густой черной волосяной, доходящей прям до ушей. А глаза, как глаза, ничем не привлекательные, дикие с пристальным взглядом. Широкое овальное лицо не подчеркивало крупный нос, черные ресницы, плавающие морщины и большой рот. В его внутреннем кармане лежал кошелек, в котором была уйма фунтов, предназначенной не для благотворительной раздачи. Вскоре выяснилось, что данная персона — чиновник, занимающийся незаконной торговлей по всей Великобритании. Но его секрет никто не знал.

— Пусть та девочка сыграет вон с той, — показывал пальцем Франсуа.

Все мы ничего не понимали. Даже не зная слова "ставка", мы уже начали остерегаться действий Деборы. Хоть и выглядела она весьма задобренной, кладя пятифунтовую монету себе в карман, мы все равно знали ее уловки.

— Сюзи и Мира, встаньте на корт на противоположных сторонах, — говорила Дебора и подходила к Франсуа. — На кого ставите?

Чиновник расспросил как кого зовут и еще несколько минут думал, на кого из этих двух молодых девушек ему поставить свою нескончаемую дань.

— Ставлю, что выиграет Сюзанна! — воскликнул Франсуа. — Пусть они поиграют до десяти выигрышных очков.

Дебора знала, что Сюзи играет лучше, чем Мира, поэтому немного волновалась, но все равно согласилась на пари. Как раз это вызвало еще большее внимание к нашему интернату.

— Пусть начнется игра! — хохотал чиновник. — Если Сюзи выигрывает, то вы обязаны дать мне десять фунтов, если наоборот, то вы забираете все.

Франсуа, скорее, смотрел не на навыки игры, а на возраст и худощавость игрока. Этот, заинтересованный в теннисе, сударь, стоял, опираясь на свою выгравированную пестрыми узорами трость, и пристально смотрел за игрой.

— Девочки, станьте друг против друга, — говорила Дебора и подходила к ним, чтобы заказать Сюзи проиграть специально.

Но Франсуа заметив это и подозвал Дебору к себе, чтобы между девочками не было договоренностей.

— Будет все честно, — улыбнулся он. — Начинайте!

Сюзи ввела мяч в игру. Тот перелетел через сетку три раза и попал в аут, а именно в коридор. Правила гласили: при одиночной игре один на одни, коридоры, размещенные по бокам корта, значили запрещенную площадку для попадания, то есть аут.

Первое очку взяла Сюзи, а затем второе и третье.

— Мира! Как можно так фальшиво играть! — кричала Дебора только Мире. — Разворачивай плечи и бедра параллельно проекции движения мяча.

Кстати говоря, нас немного жалели, укоротив наш корт, так как мы не были приспособлены бегать по такой большой территории.

Тейлор встала против стороны Сюзи, а значит и против меня. Дебора не удосужилась хоть что-то сказать Сюзи, ведь ей же нужны эти пять фунтов. И Деборе было выгодно, чтобы Сюзи проиграла в этом поединке.

Мяч летал во все стороны, что с каждым разом становилось смотреть неинтересно. Обе девочки переживали, даже не зная, какое внимание на их обращает публика.

— Почему ты такая убогая! — выплеснула из своего поганого рта Дебора.

На тот момент Сюзи вела уже семь три. Игра была накаленной. Дебора, выкрикивала из себя всевозможные виды отрицательных прилагательных в адрес Миры. Сюзи по-настоящему выигрывала, и Франсуа уже думал о своей выигрышной ставке.

Счет девять шесть в пользу Сюзи. Нервная Тейлор смирилась с криками, что никак не доходили до Миры Келлер. Та, уже придумала наказание не только за потерянные деньги, по и за ужасную игру.

— Я вижу, что вы весьма огорчены, — захохотал Франсуа, когда Мира сделала финальный удар в сетку.

Дебора достала из кармана пять фунтов, а затем открыла свой кошелек. К ее горькому несчастью, у нее не было даже фунта. Дебора обходилась несколькими пенсами в своем кошельке, не зная, что ей делать дальше. Франсуа, увидев эту картину, захотел предложить поставить еще одну ставку. Он сделал психологический трюк, заставив Дебору думать о возможном выигрыше в ставке.

— Бог, я этого не хотел! Давайте сыграем еще раз, чтобы ваш кошель не пустовал вместе с нищенскими пенсами.

— Хорошо, — кивнула Тейлор.

— Если я выиграю, то вы мне десять фунтов, если наоборот, то я вам пятнадцать.

— Порукам! — ляпнула Дебора.

Франсуа Ротшильд опять начал выбирать одного из самых худощавых и упитанных ребят.

— Вот он и он, — показывая пальцем на меня и на Тодда, мне стало не по себе.

Как раз Тодд был более увесистый и намного сильнее меня. Возможно, поэтому чиновник выбрал именно Тодда в качестве ставки.

— Мой выбор пал на этого добряка, — говорил Франсуа о Тодде, — мне кажется он выиграет.

Колени дрожали вместе с худыми руками. От страха я не мог уверенно думать, чтобы нормально отбивать мячи.

— Начали игру!

Тодд ввел мяч в игру так, чтобы он закручивался и отскакивал в другую сторону. Тем самым первым мяч я не мог отбить.

— Рональд, миленький, согни ножки, — умиленно до тошноты говорила Дебора. — У тебя все получится!

Счет был три ноль в пользу Тодда. Профессиональным теннисом нашу игру было сложно назвать. Но для вида и для детей, занимающийся пару месяцев, было нормально. В этой партии я проигрывал, и надо было что-то делать.

Франсуа наверняка там уже радовался первым трем победным розыгрышем в пользу Тодда. Но не тут-то было… В моментах