бросить? Как только узнал, что ты не вернулся, так сразу и рванул на поиски с пацанами. И на заимке тебя сейчас ищут, и по дороге к лагерю. Запомни Сёма, мы своих не бросаем и тебя я тоже вытащу! Обещаю тебе!

Глава 5

Снова перевязка, а Семён в сознании. Антисептика у меня больше не осталось, если не считать спирта и йода. Я использую кипячёную воду с марганцовкой и перекись водорода, ибо даже слабый спиртовой раствор сейчас может сделать только хуже. Температура спала, но это ненадолго, я уже делаю третий укол антибиотиков и состояние Семёна немного, но улучшилось. Есть уже у меня опыт ухода за тяжелоранеными в полевых условиях и на «курсах» кое-чему обучили. Серьёзные опасения у меня вызывает сейчас нога Семёна, досталось ей крепко и рана сильно воспалена, да и попахивать дурно начала и я сейчас обратил всё своё внимание и старание как раз на неё. Тут нужна операция и как можно быстрее, так и без ноги можно остаться. Как мне быть, я до сих пор не придумал… Как и за Семёном, за мной из лагеря экспедиции так никто и не пришёл, но тут по крайней мере всё понятно, они выполняют моё распоряжение и в тайгу не сунутся, Ерастов крепко усвоил урок, о том, что меня нужно слушать беспрекословно, когда я что-то говорю. Сейчас я этому не рад. Мне нужен как минимум второй человек, крепкий мужик, который сможет нести самодельные носилки. Лагерь то не далеко по сути, я бы добежал туда за пару часов, но пока боюсь оставлять друга одного.

— Как ты брат, держишься? — Семён стойко терпит мои манипуляции с его ранами, только иногда вздрагивая от боли и скрепя зубами.

— Не тяни Кирюха! Доделывай быстрее твою мать, сил нет терпеть! — рычит Сёма на меня, и откуда только силы взялись, буквально только что он едва мог говорить. Боль и всплеск адреналина придали ему силы.

— Терпи! Без этого никак, буду промывать во время каждой перевязки, воспаление сильное, ты же не хочешь без ноги остаться? Я тебе конечно если что и железную сделаю, её медведь так просто не прокусит, вот железяку можно будет в пасть кому хочешь засовывать, а то придумал тоже, медведю нормальные ноги совать! Но я думаю до железяки дело не дойдёт, спасём твою ногу — я забалтываю раненному зубы, лишь бы он хоть немного отвлёкся — или махнем на железную не глядя? Чего молчишь, поменяем?

— Давай без твоих самоделок обойдёмся — глухо стонет Семён — а то потом заправляй её бензином, шестерёнки смазывай, да и моторчик ты какой ни будь туда точно воткнёшь, знаю я тебя, самоделкин хренов. Долго ты ещё?! Больн же блядь! Дай спирта хоть хлебнуть, изверг!

— Нельзя тебе спирт Сёма, мне самому мало! Иш придумал, с тобой делиться! Я до этого дела жадный просто жуть! Сам же знаешь — спирт я ему не дам, нечего и так загруженную переработкой токсинов печень мучить, да и антибиотики со спиртным не совместимы. Есть и дорогая причина поберечь спиртное — это мой запас антисептика на крайний случай.

— Вроде не был ты раньше жмотом Кирюха! — вздыхает сквозь зубы Семён и теряет сознание. Пусть, так даже лучше, пока я его берег стараясь причинять как можно меньше боли, но в таких делах жалость плохое чувство. Пожалеешь раненого, не сделаешь то, что нужно, и окажешь ему медвежью услугу. Очнётся Семён, когда я закончу и мне придётся с ним серьёзно поговорить, тут сидеть смысла нет — нужно идти за помощью в лагерь. Другого выхода просто нет.

Перед уходом я подготовился к тому, чтобы Семён протянул до моего возвращения. С ним останется Батон, и Сёме веселее и не так одиноко будет, да и мелкое зверьё он сможет отпугнуть, и предупредить друга если к месту лёжки кто-то поопаснее лисы придёт. Батон его не бросит, если надо — тут рядом с ним ляжет, но волка или медведя к Семёну подпустит только через своё бездыханное тело. Рядом с Семёном я положил заряженное ружьё, в пределах досягаемости стоит котелок с бульоном и фляга с водой, тут же я оставлю аптечку и нож. Перед уходом сделаю все процедуры и вколю ему жаропонижающее и очередную порции антибиотика, ну а я буду бежать со всех ног и помощь должен привести как можно быстрее. Потом тоже время терять не будем, положим Семёна на приготовленные мною носилки и не задерживаясь ни минуты, и не возвращаясь в лагерь, рванём к зенитчикам!

— Мне надо уйти Сёма. Один я тебя от сюда не вытащу — начал я разговор, ка только мой друг пришёл в чувства — тебя нужно срочно в больницу. План такой. Я тебе тут оставлю всё необходимое и Батона, а сам стартую в лагерь, нужен ещё один крепкий мужик что бы нести тебя на носилках, и сразу к ПВОшникам. Там лазарет есть, оттуда сможем тебя в больницу быстро доставить! Потерпишь один три-четыре часа?

— Куда я нахрен денусь! Несколько дней один протянул, а четыре часа должен выдержать — Семён смотрит мне в глаза, он всё понимает — если что брат, не поминай лихом. О семье моей позаботься, мы хоть с женой и не ладим особо, но я её люблю дуру. Опять же дети у меня… Ты их не бросишь, я знаю.

— Сам позаботишься! При живом и здоровом муже чего я в твою семью полезу? Всё нормально будет брат, я в лепёшку расшибусь, но тебя вытащу. Не будем время терять, ляг поспи если сможешь, а как проснёшься, я уже снова тут буду! Ну всё, не прощаюсь, скоро увидимся! Батон! Охранять Семёна! — как можно увереннее говорю я. Мой пёс вскакивает, но посмотрев на меня тут же ложится в ногах друга своего хозяина, всё, он на посту.

Снова забег по тайге и снова от того как быстро я буду действовать, зависит жизнь моих близких. Я мчусь, не замечая веток, которые хлещут по моему лицу и телу, рискуя ежеминутно упасть и сломать себе ноги. Кислород с трудом проникает в лёгкие, даже регенерация не помогла мне стать спринтером или марафонцем, но ничего, добегу и отдышусь! В лагере с собой возьму Ерастова и Изю, они более-менее целые и смогут, меняясь по очереди, тащить тяжёлый груз носилок с Семёном, мы пойдём без остановок на отдых, если надо будет, под прицелом ружья они у меня побегут! Столько неприятностей из-за этих этнографов, что жалеть я их точно не буду. Ну а если Семён умрёт… Тогда Кожевников «случайно» свалится с борта аэролодки в болото и там и останется!

Шум работающего мотора я услышал, когда мне оставалось бежать