— Может быть, — пробормотал Илья. — Может быть, ты и прав, Брут.

В кафе ввалилась компания юнцов в кожаных безрукавках, с белыми повязками на рукавах, на которых были нарисованы большие буквы «РНБ» и чуть ниже маленький паучок свастики. С шумом компания заняла угол зала, где сидели и Пашин с Тымко. Двое верзил с подбритыми затылками и чубчиками подошли к ним.

— Мужики, пересядьте за другой столик, у нас тут состоится съезд нашей партии.

Илья и Серафим переглянулись.

— Пошли по домам? — предложил Илья.

— Ты спешишь? — поинтересовался Серафим, не обращая внимания на парней. — Я нет. Давай посидим еще полчасика, чайку попьем.

— Эй, вам говорят, — нахмурился юный белобрысый атлет с огромным перстнем-печаткой на указательном пальце. — Причем пока вежливо. Мест много, пересаживайтесь пошустрей.

— Так в чем же дело? — удивился Серафим. — Столиков действительно хватает, садитесь за свободные и проводите свой съезд. А мы уж тут досидим.

— Ты че, горилла, с дуба рухнул? — озадаченно проговорил напарник белобрысого, носивший на шее массивную латунную цепь. — Здоровья много? Вали отсюда быстрей, пока цел.

Тымко прищурился, и по его затуманенному взгляду Илья понял, что тот закипает. Сказал миролюбиво:

— Ребята, мы же вас не трогаем, не трогайте и вы нас. Через полчаса уйдем, тогда и занимайте столик.

В кафе повисла тишина, обусловленная паузой в музыкальном сопровождении и реакцией посетителей кафе, наблюдавших за сценой. Примолкли и остальные мальчики в черном.

— Они не хотят! — с удивлением оглянулся на стаю во главе с вожаком — бритоголовым мускулистым молодым человеком белобрысый парень.

— Ты меня удивляешь, Болт, — сухо обронил вожак.

Заиграла музыка, белобрысый нацист сгреб Тымко за воротник рубашки, пытаясь оторвать его от стула, но лучше бы он этого не делал. Серафим перехватил его руку и одним движением сломал кисть. Парень взвыл, отскакивая. Его напарник замахнулся на Серафима и отлетел к столикам с рассевшимися приятелями от незаметного со стороны удара, которым наградил его Илья.

Компания притихла, затем все повскакивали с мест, бросаясь к продолжавшим сидеть за столом друзьям, и в то же мгновение Серафим, проявляя неожиданные для его громоздкого тела ловкость и быстроту, прыгнул к вожаку молодчиков и локтем мгновенно зажал его горло, так что у того едва не выскочили из орбит глаза.

— Прикажи своим нукерам убраться из кафе!

— Хр-хр-р…э-э… р-ре-ббя…х-хр…

Серафим ослабил хватку.

— Р-ребя… ух-ходим… — прохрипел вожак нацистов.

Парни нерешительно начали переглядываться, кое-кто из них успел вытащить кастет или нож, и в действие вмешался Илья. Он изящно отобрал нож у неосторожно повернувшегося к нему спиной узкоплечего «атлета» и приставил к его же горлу.

— Мальчики, по домам. Съезд вашей партии закрывается. Во всяком случае в этом кафе. Я понятно изъясняюсь?

Парни стали отступать, потянулись к выходу с понурым видом, хотя кое-кто сверкал глазами и бубнил под нос проклятия. Отступать они явно не привыкли. Последним ретировался вожак стаи, потирая горло. На пороге зала задержался.

— Мы вас подождем, мужики.

Илья метнул нож, который с треском вонзился в дверь, едва не пригвоздив к ней ухо парня, и тот исчез.

— Вызвать милицию? — подскочил к столу обрадованный метрдотель.

— Не надо, — буркнул Тымко. — Принесите чаю.

— Зря ты все это затеял, — хладнокровно сказал Илья. — Ушли бы себе спокойно, без эксцессов. Подраться захотелось?

— У меня к чернорубашечникам свои счеты. Одно дело, если они просто играются в свои игры где-то в уединенных местах, другое — когда превращаются в бандитов. Одна такая шобла избила до полусмерти мою сестру с мужем. Ребенок у нее потом так и не родился.

Илья помолчал, прихлебывая горячий, но невкусный чай, поднялся, спиной чувствуя заинтересованные взгляды посетителей кафе.

— Поехали, пора на покой. Завтра я отбываю в Новгород.

— Ну и дурак, — буркнул Серафим, настроение которого отнюдь не улучшилось после стычки. — Делать тебе нечего.

Они вышли из кафе, готовясь к встрече с молодчиками из организации так называемого Русского национального батальона, однако вопреки обещаниям те их не ждали. Стоянка машин напротив здания кафе была пуста.

— Жаль, — сказал Тымко, расслабляясь. — Я хотел немного размяться. Так ты все-таки решил рискнуть?

— Съезжу, проведу рекогносцировку местности, поговорю с местными жителями, благо ехать недалеко, и через пару дней вернусь.

— Что говорить, если тебя будут спрашивать?

— Что я взял небольшой отпуск и поехал на родину, отдыхать.

— Тогда ни пуха тебе!

— К черту!

Они пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Крупногабаритный Тымко ездил на джипе «Шевроле», напоминающем танк, Илья же предпочитал оригинальные формы и год назад купил себе новенькую «Альфа-Ромео» серии «Нувола». Он уже включил мотор, когда к машине подошел Серафим.

— Забыл тебе сказать: Антон освободился.

— Когда? — обрадовался Илья.

— Пару дней назад. Звонил мне вчера вечером, хочет приехать в Москву, поискать работу.

— Это славно. Что ты ему сказал?

— Что я скажу? — отвернулся Серафим. — Кто сейчас возьмет на работу бывшего зека? Даже если он профи боя…

— Ты так и сказал?

— Не так, но примерно…

Илья выжал сцепление и выехал со стоянки, оставив Тымко размышлять над своими словами.

Через полчаса он был дома, не заметив, что за ним следует в отдалении черный «Форд-Саетта» с погашенными фарами.

В Парфино Илья приехал еще засветло, преодолев четыреста с лишним километров от Москвы за семь часов. В принципе он мог бы добраться и раньше, но не спешил, любуясь пейзажами и архитектурой попадавшихся на пути древних русских городов и городочков: Клина, Твери, Торжка, Вышнего Волочка, Валдая.

Чтобы не делать изрядный крюк через Новгород, Илья от Валдая поехал через Демянск и не пожалел об этом, хотя дороги здешние были старыми, разбитыми, узкими и пролегали в основном по болотистой местности. Зато несколько раз попадались удивительной красоты церквушки и колоколенки, а за поворотом на Залучье недалеко от дороги стояла старинная крепостца с уцелевшими зубцами и маковкой центральной колокольни. Илья полчаса бродил вокруг этих древних развалин, сожалея, что нет времени на исследование постройки предположительно семнадцатого или восемнадцатого веков, и решил при случае вернуться сюда с отрядом и аппаратурой, побродить по окрестным деревням и послушать местные легенды.