– Почему вы думаете, что это был не Андре? Скажите мне, я с ума схожу.

– Потому что в дневниках Одри его и ваши передвижения записаны чуть ли не поминутно. И теперь по записям можно установить практически любую деталь. Где и в какой день вы были, чем занимались. Андре понятия не имел, что творится в голове Одри, и уж тем более не был с нею в сговоре. Но главное – он не ездил в Авиньон до того, как вы поехали туда вместе. Я сверил даты, там отмечены все ваши встречи в тот день. И в предыдущий. И в следующий. И пару дней до того. Но знаете, кого Одри вообще ни разу не упомянула? Вашу мать. Для Одри ваша мать как бы не существовала, и она с большим трудом выяснила, с чего это вдруг вас понесло в Авиньон. Одри случайно подслушала разговор, когда вы договаривались поехать туда.

– Подслушала?

– Она написала об этом разговоре, потому что тогда же вы упомянули о планах пожениться.

– Я помню этот разговор! – воскликнула я. – Господи, какая же я была дура. Значит, вот почему она решила сжечь меня заживо.

– Да. Именно поэтому, – ответил Юсуф. – Она не могла допустить, чтобы Андре женился на другой.

– Но тогда что же получается? – прошептала я. – Андре звонил тогда…

– Да. Я проверил по своим каналам и узнал, что среди частных самолетов, приземлявшихся в Авиньонском аэропорту, был и самолет…

– Марко Де Моро… – закончила я за него.

– Самолет отправлялся в Авиньон за два дня до того, как ваша мама упала с приступом.

– О господи! – Я лежала на полу лицом вниз и разговаривала с половой щелью. – Это был не Андре!

– Нет, не Андре.

– Мне нужно срочно с ним связаться. – Раскаяние, как горячая лава, прожигало мое сознание. Я просунула руку так, что содрала кожу, но достала-таки телефон. – Юсуф, я перезвоню вам, ладно? Я… прямо сейчас вам перезвоню. Пять минут.

– Конечно, Дариа. Я жду! Я перешлю вам отчет по препарату от нашего химика. – И Юсуф отключился. Я не замечала ничего вокруг, пытаясь вспомнить номер Андре – забавно, что в наши дни почти никто не помнит номеров на память. Я не знала, не понимала еще, что именно произошло и почему Андре связал меня, но вспомнила вдруг, как он спрашивал меня раз за разом: «Почему ты не веришь мне?» Этот вопрос был главным.

– Вот черт, – разозлилась я, потому что номера я не помнила.

– Давайте не будем никуда звонить, Даша, – услышала я вдруг голос откуда-то сбоку, из-за спины. Знакомый голос. Я обернулась так резко, что слегка ударилась затылком о костюмерный кофр. Передо мной стоял невесть откуда взявшийся брат Андре – Марко. В плотных темных брюках, в сером свитере с непонятным, незапоминающимся рисунком, в черных перчатках – он стоял тут уже неизвестно сколько и, видимо, преспокойно слушал наш с Юсуфом разговор.

– Да, это был не Андре, – улыбнулся он грустно. С таким выражением, какое бывает у супруга, сообщающего жене, что, хоть он всё еще и любит ее по-своему, но все же уходит к другой.

– Дайте мне телефон, Даша, – размеренно произнес Марко, и я почувствовала нечто странное, нелогичное в том, как он говорил. Через пару секунд меня осенило, что именно было не так.

– А у вас прекрасный русский, даже акцента не слышно. Я впечатлена, такой прогресс с нашей последней встречи! – съязвила я.

– Чувство юмора – это прекрасно, – кивнул он, глядя на аппарат, который я все еще держала в руках.

Странное дело, я должна была бы испытывать ужас, панику, страх. Так оно и было: и адреналиновый удар, и осознание того, что я попала в капкан, и вопросы, на которые я не могла найти ответов, тут же обрушились на меня. Но также было и… облегчение. Нежное, тонкое чувство невозможного счастья оттого, что все же это был не Андре. Это не он стоял напротив меня и смотрел на меня взглядом убийцы. Мы с Марко застыли – хищник и добыча. Он готовился к прыжку, я лихорадочно просчитывала варианты, искала пути к спасению. Их не было.

– Андре не учил вас русскому, кто же тогда? – спросила я, просто чтобы потянуть время. Спектакль еще шел, и в дальнем углу, там, где проглядывалась сцена, ходила и разыгрывала плюшевое отчаяние моя мать. Мое же сердце сжалось от настоящего.

– Вы никогда не играли в покер, Даша? – спросил Марко, подойдя ко мне еще чуть ближе. Я сидела на полу, замороженная его властным, уверенным взглядом. Этот взгляд был у обоих братьев, их генетическая метка, их безусловная уверенность в том, что все последуют за ними, исполнят любой их приказ. И все же не Андре, а Марко, – я не понимала, как могла проглядеть это – именно Марко стоял за всем этим. А ведь я даже не подозревала его, сопереживала ему, потому что он казался куда более нормальным по сравнению со своим братом. Да, он казался таким, как я, как все мы. Марко страдал, любил и был предан, многое прощал людям. Он любил Одри и сам же её убил. Эта мысль обожгла меня своим неправдоподобием.

– В покер? Нет, не играла. – Я попыталась принять чуть более удобное для прыжка положение. Марко прищурился и присел на корточки, став еще ближе ко мне. Он вел себя настолько спокойно, что я не знала, чего ждать и что делать. Я медлила, и в этом была моя главная ошибка.

– В России больше играют в дурака, вот только я не люблю оставаться в дураках. В покере можно блефовать. Большинство же людей блефовать не умеет, они играют по-крупному, только когда у них на руках хорошенький стрит или сет из троек, к примеру. Те же, кто умеет блефовать, всегда вызывают подозрения, их знают, от них ожидают всего, но чаще они все-таки выигрывают. Как мой брат, к примеру.

– А вы, какой игрок вы, Марко? – спросила я. – Вы ведь умеете блефовать.

– Вам лучше знать. Я из тех, кто умеет правильно выбрать момент, а потом уйти в тень. Вы не представляете, как удобно знать что-то, но оставлять всех в неведении.

– Как русский язык, к примеру, да? – холодно улыбнулась я. – Неужели даже Андре не знает?

– Андре, знаете ли, предпочел жить своей жизнью. Мы не были слишком близки в детстве, и так уж вышло, что пути наши разошлись, – произнес Марко. Он пытаясь усыпить меня звуком своего голоса, но сердце мое забилось сильнее.

– Как вы нашли меня? – спросила я, и Марко усмехнулся.

– Да я вас и не искал, – ответил он. – Интересная история. Хотите, расскажу?

Этот вопрос оказался последним: с помощью него Марко увел мое внимание в сторону. Я ждала продолжения, что было естественно. Человеческое сознание работает таким образом, что, когда ему обещают историю, слушатель усаживается в кресло, наполнив бумажный стакан попкорном. Скорее всего, Марко тоже об этом знал, потому что сразу после этих слов вдруг склонился ко мне – так неожиданно и резко, что, хоть я и дернулась в попытке подняться, ничего не успела сделать, даже закричать. Я почувствовала удар куда-то в область шеи – не сильный, но очень точный, после чего мир померк, будто кто-то просто нажал на кнопку выключения.

* * *