— Час — это час.

Клебер не любил лишних слов воскресным утром. Братья опоздали к началу службы и сели в задних рядах. Умник невпопад зачастил скороговоркой: «Аминь — аминь — вали Луя».

— Аллилуйя, — шепотом поправил его Клебер. — И не тарахти, мы не на гонках.

В это время в церковь зашли еще двое опоздавших: пожилой господин с палкой и пышная женщина намного моложе его.

— Ну проходи же, проходи! — прошипела она, бесцеремонно подталкивая старого мужа к свободным местам.

— Это месье Бог! — от возбуждения Умник аж поднялся на цыпочки.

Клебер улыбнулся и кивнул. Супруги Видибог сели прямо перед ними. Заметив братьев, старик то ли сердито, то ли изумленно поднял брови. Что этот идиот делает тут, рядом с нормальными людьми? И с каких это пор молодежь ходит на мессу?

— Ох, как долго! — вздохнул Умник.

— Еще только-только началось.

— Можно я пойду посмотрю вон на ту картинку? Ну можно?

Умник показал пальцем на большую картину, изображавшую снятие с креста. После третьей просьбы Клебер сдался:

— Иди, зануда!

— Ай-ай-ай…

— Знаю-знаю, покаюсь на исповеди. Заткнись!

Месье Видибог укоризненно обернулся. А потом проследил взглядом за Умником. Тот направился в боковой неф и надолго застыл перед картиной, разглядывая во всех подробностях Христа: следы от гвоздей на руках и ногах, рану под ребром и струйки крови из-под тернового венца.

— Бяка, фу… — потрясенно пробормотал он.

И вдруг заметил исповедальню. Ему уже давно было интересно, что это за деревянная кабинка. Он просунул голову за занавеску, тихонько сказал:

— Никого, — и втиснулся внутрь.

В кабинке он примостился на ступенечке — на ней преклоняют колена пришедшие на исповедь — и вытащил из кармана месье Крокроля.

— Уй, какая длинная месса! А где это мы? — Месье Крокроль осмотрелся, и ему понравилось: — Надо же, пещера! Поиграем?

Вскоре под сводами церкви загудел орган, и Умник спохватился: ну и влетит ему от Клебера.

— Подожди, — сказал он Крокролю. — Сейчас я немножко помессюсь и вернусь.

— А я пока побуду здесь, — ответил месье Крокроль, довольный, что его не тащат назад в скукотищу.

Клебер и правда разбранил брата:

— Разве можно так исчезать! Где ты был?

— В норе, — ответил Умник.

Клебер пожал плечами и велел ему больше не отлучаться. Последние полчаса Умник развлекался тем, что пинал ногой молитвенную скамеечку; когда же месса закончилась, с облегчением вышел из церкви и радостно сказал:

— Не так уж и долго.

В последний вечер каникул Клебер покатал брата на прогулочном катере — причем Умник трижды чуть не свалился в Сену, — а потом повел его в знаменитое кафе-мороженое «Бертильон». По просьбе Умника официантка перечислила все сорта:

— Маракуйя, гуава, медовая нуга, капучино…

Умник выбрал два шарика:

— Ванильное и ванильное!

Вечером братья Малюри ужинали вдвоем, остальные всё еще где-то гуляли. Перед сном Клебер поставил будильник на семь часов и с щемящим сердцем сложил в рюкзак тетради, ручки, бумагу, записную книжку. В дверь постучали — Умник:

— Как, ты еще не лег?

Умник мотнул головой.

— Месье Крокроль не пришел.

— Что?

— Когда месье Крокроль вернется?

— Ты хочешь сказать… — Клебер чуть не сел на пол. — Ты что, потерял своего Крокроля?

— Месье Крокроля, — поправил Умник. — Пусть он сейчас придет.

Клебер с трудом проглотил комок. Он вдруг сообразил, что за весь вечер ни разу не видел кролика.

— А ты хорошо искал? Может, он где-нибудь у тебя валяется?

— Он на мессе.

— На…

«Господи…» — простонал Клебер, и, надо сказать, призыв его был весьма уместен.

— Но где? — крикнул он. — Где именно на мессе?

— В пещере.

Клебер потер лоб: — в какой еще пещере?

— А! Понял! В исповедальне! Ты там его оставил, да? Ах ты черт! — вырвалось у него — а вот это уже было совсем неуместно. Умник так горевал, что ничего не сказал про некрасивые слова.

— Скажи, почему он не вернулся домой?

— Вот именно, почему? — взорвался Клебер. — Знает же, что ты без него не уснешь!

— Он плохо себя ведет, — с упреком сказал Умник.

Клебер лихорадочно ходил взад-вперед и причитал:

— Что же делать? Что теперь делать?

Вряд ли кролик кому-то приглянулся, но церковь на ночь закрывают. Придется Умнику обойтись без месье Крокроля.

— Завтра видно будет. Я схожу в церковь. А эту ночь поспишь без… — Клебер не договорил — такой ужас отразился на лице брата: — Ну возьми какого-нибудь ковбоя!

Из глаз Умника покатились крупные слезы.

— Я хочу, чтобы он вернулся!

— Мне очень жаль, но это невозможно. Он же не настоящий кролик, он игрушечный! Не умеет ходить ногами!

Глядя на брата, Клебер и сам разволновался и перешел на крик. Умник зажал руками уши и убежал в свою комнату. Клебер грыз ногти и старался успокоиться. Смешно так расстраиваться из-за какой-то тряпичной зверушки. Но, проведя рукой по глазам, убедился, что тоже плачет. Вот ужас-то! В дверь снова постучались. Клебер поглубже вдохнул.

— Войдите.

Вошел Энцо.

— Привет… Что с тобой?

Клебер не успел ответить, глаза его округлились — в руках у Энцо был… да-да… месье Крокроль!

— Где ты его нашел?

— Не поверишь! Он сидел на лестничной площадке перед дверью.

— Перед дверью?

— Ну да. До звонка же ему не дотянуться, ростом маловат.

Энцо не шутил. Он в самом деле нашел кролика на коврике перед дверью в квартиру. Клебер готов был броситься к брату с криком: «Вот он!» Но не поддался первому порыву, а, взяв у Энцо Крокроля, тихонько постучался к Умнику.

— Уходи! Ты злой!

Клебер приоткрыл дверь в комнату брата. Умник сидел, забившись в угол. Клебер просунул в щель голову месье Крокроля:

— Ку-ку!

— Ой, он вернулся!

Увидев кролика, Умник вскочил, вцепился в свою игрушку, прижал к груди. Клебер смотрел на брата: вот оно, чистое счастье. Теперь можно спокойно лечь в постель.

Когда дверь закрылась, Умник положил месье Крокроля на подушку:

— Зачем ты остался на мессе?