chitay-knigi.com » Психология » Теория Зигмунда Фрейда (сборник) - Эрих Зелигманн Фромм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 65
Перейти на страницу:
на свою сторону, сделать из него своего наследника и лидера движения. Очень типичным проявлением этого желания стал эпизод во время отбытия Фрейда в Соединенные Штаты вместе с Юнгом и Ференци. Они вместе обедали, и Ференци при поддержке Фрейда убедил Юнга отказаться от принципа абстиненции и выпить с ними бокал вина. Принцип абстиненции связывал Юнга с его учителем Блейлером и многими другими швейцарскими коллегами. Бокал вина стал символом того, что Юнг отказывает в преданности Блейлеру и делается последователем Фрейда. Эта перемена установки привела к серьезным последствиям в отношениях Юнга и Блейлера. Насколько глубоко сам Фрейд прочувствовал символическое значение питейного ритуала, свидетельствует то, что немедленно после него Фрейд упал в обморок [7; Vol. 2; 55]. Если бы и были сомнения в психической причине обморока, они рассеялись бы тем фактом, что Фрейд и в другой раз упал в обморок при очень сходных обстоятельствах[6]. На протяжении 1912 года отношения между Фрейдом и Юнгом стали ухудшаться. Фрейд узнал о лекциях Юнга в Нью-Йорке, на которых проявился антагонизм Юнга к теориям Фрейда и самому Фрейду. Более того, Юнг сообщил Фрейду, что кровосмесительные желания следует понимать не буквально, а как символ других устремлений. В ноябре 1912 года они встретились в Мюнхене. Фрейд упрекал Юнга в нелояльности, Юнг «чрезвычайно раскаивался», признал все ошибки и обещал исправиться. На следующий день за обедом Фрейд «начал упрекать двоих швейцарцев, Юнга и Риклина, в том, что они опубликовали в швейцарской печати статьи, проповедующие психоанализ, не упомянув его имени. Юнг ответил, что они сочли это излишним, поскольку имя Фрейда хорошо известно». Фрейд настаивал, и «я помню, – пишет Джонс, – что подумал: он принимает происшествие слишком близко к сердцу. Неожиданно, к нашему ужасу, он упал на пол, потеряв сознание. Физически крепкий Юнг быстро перенес его на кушетку в холле, где он скоро пришел в себя» [7; Vol. 1; 317]. Фрейд сам проанализировал случаи своих обмороков и выразил мнение, что они прослеживаются к воздействию, которое оказала на него смерть его маленького брата, когда ему было год и семь месяцев. Джонс добавляет: «Представляется, что Фрейд сам принадлежал к типу, представителей которого он описывал как «пострадавших от собственного успеха», в данном случае успеха в поражении соперника, самым ранним примером которого было осуществившееся желание смерти маленькому Джулиусу» [7; Vol. 2; 146]. Возможно, такая интерпретация и правильна, но нужно также учесть возможность того, что обморок стал символом беспомощности ребенка и его зависимости от матери. Такую возможность подтверждает тот факт, что несколькими годами ранее, когда Фрейд находился в том же городе и в том же отеле со своим другом Флиссом, он уже падал в обморок. Фрейд описывает этот инцидент в письме Джонсу и говорит: «В корне этого кроется что-то от неуправляемого гомосексуального чувства» [7; Vol. 1; 317]. Представляется гораздо более вероятным, что обмороки в присутствии Юнга и Флисса имеют одну и ту же причину: глубокую, хотя и неосознанную зависимость, находящую драматическое выражение в психосоматических симптомах.

Следует добавить, что Фрейд сам осознавал подобную склонность к зависимости, которую называл Schnorrer (нищенскими) фантазиями. В качестве одного примера он упоминает, что Рикетти в Париже, не имевшие детей и симпатизировавшие ему, вызвали у него мечту о наследовании части их богатства. Другая подобная фантазия была описана Фрейдом многими годами позднее. Он представил себе, что останавливает взбесившуюся лошадь, из экипажа выходит очень важная персона и говорит: «Вы мой спаситель, я обязан вам жизнью! Что я могу для вас сделать?» Собственная реакция Фрейда на эту фантазию весьма показательна: тогда он быстро подавил подобные мысли, но через несколько лет они вернулись к нему довольно забавным путем – оказалось, что он по ошибке приписал ситуацию рассказу Альфонса Доде. Это было неприятное воспоминание, поскольку к тому времени он преодолел свою раннюю нужду в покровительстве и яростно отвергал его. «Однако самая досадная часть этого всего – писал Фрейд – заключается в том факте, что мало есть такого, что я ненавидел бы сильнее, чем мысль о том, чтобы быть чьим-то протеже. Те примеры подобных явлений, которые мы видим в своей стране, отвращают от любого желания чего-то такого, а мой характер мало располагает к роли опекаемого ребенка. Я всегда испытывал сильное желание самому быть сильным» [7; Vol. 1; 188–189. – Курсив мой. – Э.Ф.].

Это одно из странно наивных высказываний Фрейда, совершенно явный знак сопротивления, тем не менее принимаемое им вполне серьезно. Именно в этом и заключался его конфликт: он хотел быть независимым, он ненавидел положение протеже – и одновременно желал защиты, восхищения, заботы; разрешить этот конфликт Фрейду так никогда и не удалось.

Если вернуться к дружбе Фрейда с Юнгом, то мы увидим, что она развивалась тем же путем, что и дружба с Брейером и Флиссом. Несмотря на непрестанные заверения Юнга в лояльности, их личные отношения и научные взгляды расходились все дальше, пока дело не дошло до окончательного и необратимого разрыва в 1914 году. Несомненно, это был тяжелый удар для Фрейда; он снова открыл свое сердце человеку, в котором видел того, кто обеспечит будущее психоаналитическому движению, поведал о своих тревогах и надеждах, – и снова оказался вынужден порвать отношения с ним. Впрочем, существовало одно отличие разрыва с Юнгом от прекращения отношений с Брейером, Флиссом, Адлером, Ранком, Штекелем и Ференци: научные расхождения с Юнгом были более фундаментальными. Фрейд был рационалистом, и его интерес к пониманию бессознательного основывался на желании контролировать и подчинять. Юнг, с другой стороны, принадлежал к сторонникам романтической, антирационалистической традиции. Он с подозрением относился к разуму и интеллекту, и бессознательное, представляющее нерациональную часть психики, для него было источником глубочайшей мудрости; для Юнга аналитическая терапия выполняла функцию помощи пациенту в установлении контакта с этим источником нерациональной мудрости и извлечении из него пользы. Интерес Юнга к бессознательному был восхищением романтика; отношение Фрейда было критическим отношением рационалиста. Они могли ненадолго встретиться на ходу, но шли в разных направлениях; разрыв был неизбежен.

Отношения Фрейда с некоторыми из тех его последователей, на которых он больше всего полагался, особенно с Адлером, Ранком и Ференци, развивались по тому же пути, что и отношения с Брейером, Флиссом и Юнгом: пылкая дружба, доверие, зависимость, которые рано или поздно сменялись подозрительностью и ненавистью. Некоторые из этих взаимоотношений будут обсуждаться ниже.

V

Отношения с отцом

Отношения Фрейда с отцом были прямой противоположностью его отношениям с матерью. Мать его обожала и баловала, позволяя царить среди братьев и сестер, отец же был более беспристрастным, хотя и неагрессивным человеком. Характерным является такой факт: когда Фрейд в двухлетнем возрасте все еще мочился в постель,

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности