нашла решение, – Поэтому подвесим его на лебёдке, которую установим на зонде. Мать! Сможешь приварить зонду на корпус?

– Запросто. А поскольку третий зонд у меня на борту, сейчас и займусь. Ну а вы пока смело спите!

«Смело» спать не удалось: откидные койки челнока, конечно, в смысле походных постелей вполне для сна годились, но расположиться с удобствами, как в имеющихся в каютах на «Каракатице», постелях, конечно, не получилось.

Джо, проворочавшийся добрую половину «ночи» не столько от жёсткой постели, сколько от мыслей, слышал, что тем же занимается и Пол. Но оба помалкивали. Положено спать – значит, надо спать!

Утром после завтрака, за которым они вяло переругивались и повторяли всё, сказанное накануне плюс дикие гипотезы и дурацкие предположения, как обозначил их Джо, они перелетели к озеру.

Зонд ждал их на пляже, зависнув в метре над почвой, в ста шагах от берега. Место Мать специально подобрала пустынное и ровное: песочек, лес неподалёку, ракушки под ботинками… Романтика!

Если б не работа.

Джо, достав из кармана на бедре скафандра микропа, прикрепил его за кольцо на спине к крюку, свисавшему с тонкого тросика на бобине наружной, приваренной Матерью, лебёдке. Отсоединится эта крошка сама.

Пол ткнул пальцем в странную конструкцию:

– Хе-хе! И это называется – аккуратно и надёжно?!

– Будете выделываться – в следующий раз будете ставить на зонд навесное оборудование, не предусмотренное инструкцией, сами. – в тоне Матери явственно сквозила обида.

– Мать! Извини за этого придурка. Меня лично всё устраивает.

– Э-э… Мать. Я тоже извиняюсь. Не хотел тебя обидеть!

– Две тысячи девятьсот сорок восьмые извинения, искренние и покаянные, приняты.

– Тогда начнём, пожалуй. Как говаривал Гамлет, втыкая рапиру в отчима.

– Он так не говорил.

– Ну и ладно. Не суть. Но – начнём.

Зонд долетел до места, где покоилась лежавшая под углом градусов в тридцать к дну тарелка-юла за пять минут. Правда, при этом он совершенно скрылся из прямой видимости. Джо откинул планшет на предплечьи:

– Давай изображение с его камеры.

– Включаю.

Возникла картинка: чёткая и контрастная. Вода! Быстро несущаяся под слегка раскачивающейся камерой. А вот камера зависла.

Вода стала приближаться: зонд включил лебёдку. И вот уже вокруг камеры голубая, а затем – синяя среда. Вскоре пофиолетовевшая. После двухсот метров абиссаль стала совсем чёрной. Микроп включил сканнер. Появилась картинка: парочка рыб, и что-то огромное, круглое, поистине пугающее, возникло метрах в ста от камеры. Отсюда, с «высоты», корабль поражал воображение: в диаметре в нём было метров сто. А то и больше!

Когда микроп опустился на наружную поверхность, ощущение напряжения спало: пошла работа. Вот микроп развернул камеру, его клешни-манипуляторы отсоединили крюк тросика с грузом-утяжелителем на конце: чтоб не снесло течением! И можно было легко найти на обратном пути. А вот камера бодро побежала вперёд, по плавно загибающемуся корпусу. Но вот и дыра.

Отсюда, с её кромки, хаос, царивший внизу, под проломом, повергал в растерянность: что это?! Точнее – что это было? И как понять, где здесь – двигатели, а где – всё остальное?!

– Отвечаю на ваши невысказанные вопросы. Двигатели превратились в пыль. Вернее – в газо-пылевое облако. Почти такое же горячее, как хромосфера нашего солнца. А не испарился остальной корабль только потому, что имелись тут защитные переборки вокруг этого отсека. Которые, как видите, сработали. Поскольку были из того же материала, что и корпус.

– Дай догадаюсь. – Джо сердито сопел, – А в этом конкретно месте наружная броня сделана тоньше, как раз именно на такой случай – чтоб весь выброс ушёл наружу!

– Точно. Он туда и ушёл. Но к счастью для жителей этого государства, там, в глубине, имеется один открытый люк – похоже, не сработала автоматика, запиравшая его. И для гидроидов такая неисправность оказалась фатальной. Погибли все. Ну, кроме того, что остался на мостике. Бронекапсула которого сработала надёжно.

– Понятно. Ну, пусть микроп начинает спуск. А ты направь его туда, где интересней всего!

– Поясни конкретней. Для кого – интересней. Для нас, или для вояк, инженеров, историков или социологов.

– Ого, сколько возможных приоритетов! Нет, плевать нам на вояк. Хотя… Есть ли возможность отломать, или оторвать, или отрезать кусочек той самой знаменитой наружной брони? Как раз и продали бы! Воякам.

– Отламывать ничего не придётся. Внутри корпуса полным-полно таких осколков. Подходящий микропу по размеру я уже выбрала. Но таскаться с ним по внутреннему пространству смысла не вижу – подберёт на обратном пути. Так – куда?

– Туда, где интересно нам!

Изображение на камере вновь стало схематичным и резво двинулось вперёд: микроп перебрался на внутреннюю поверхность корпуса, побежав по ней с помощью магнитных присосок. Металл, стало быть, вполне нормальный. Хоть и сверхпрочный. Джо невольно попытался пошкрести пальцами (В скафандре, разумеется, ничего из этого не вышло!) подбородок: вот же блинн… Пора опять мазать морду кремом от обрастания волосяным покровом.

Мимо груды обломков непонятного происхождения и назначения они промчались на всех парах по «потолку»: даже Мать сказала, что она ничего в них не понимает. Пока. Потому что слишком уж чуждые тела и потребности у этих гидроидов. Мало ли какую они предпочитали мебель, еду, и приборы.

Но вот микроп пролез через полуоткрытый люк чудовищных – три на четыре метра! – размеров, и оказался в чём-то вроде пятиметрового кольцевого коридора, идущего на значительном расстоянии от наружной брони: похоже, один из основных путей экипажа, служащий для сообщения и прохода к разным частям внутреннего пространства.

– Мать. Вот удосужился спросить. У них внутри – была вода?

– Да. Только вот её состав сильно отличался от местной, пресной.

– Ну и ладно, что отличался. Главное – они внутри своей посудины – плавали? Да и вообще: как они жили? Ведь тут, наверное, всё электричество… Нужно было как-то изолировать, раз вода – солёная? А как же работали моторы? Да и вообще – всё оборудование?!

– Естественно, приходилось всё изолировать. Капитально. А кое-где, насколько я поняла, они и воду использовали как проводник, или часть конструкции, или энергосистемы. Сейчас трудно разобраться – сюда бы учёных с большим электронным мозгом. А как жили… Вот сейчас мы как раз и побываем в одной из кают экипажа: я нашла приотворённую дверь.

Внутри так называемой каюты царил хаос ещё похлеще, чем на месте взорвавшихся движков. Над «головой» микропа медленно проплывало нечто, похожее на полупрозрачную сеть. С утолщениями. К стенам огромной, двадцать на двадцать, каюты, прикреплялись разные предметы – и крючками, и магнитными захватами, и просто – защёлками… Только вот предназначения этих предметов ни Джо,