Услышав жужжание его кресла, Лили обернулась.

– Ваш зал замечательно оборудован, – сказала она.

Его каре-зеленые глаза блеснули.

– Да, я это слышал множество раз.

Она почувствовала, что ее румянец распространился до самых корней волос.

– М-м-м… наверное, пора начинать.

Лили судорожно пыталась настроиться на профессиональный лад, но она никогда не чувствовала себя настолько взволнованной. Неужели он специально играет с ней в эти игры, заставляя ее краснеть, словно школьницу, и вкладывая в каждое свое слово двойной смысл? Она только и делает, что краснеет. Это унизительно.

– Мне остаться в кресле?

– Думаю, вам лучше пересесть на скамью силового тренажера, – сказала Лили. – Начнем с легких силовых упражнений и упражнений на сопротивление мышц.

Когда он подъехал к скамье, она с трудом сглотнула:

– Давайте я помогу вам пересесть…

– Нет.

Лили переполнило облегчение. Она тщетно пыталась подготовить себя к тому, что ей так или иначе придется прикоснуться к нему. Всю прошлую ночь она не могла уснуть, представляя, каково будет ощутить эти твердые мускулы под своими пальцами.

Рауль приподнял себя из кресла рядом со скамьей силового тренажера. Когда он пытался удержать равновесие, мускулы его левой руки напряглись. Лили видела на его лице борьбу. Его губы превратились в тонкую линию, на лбу появилась складка, говорящая о неистовой концентрации, будто он призывает к ответу каждый поврежденный нерв своего тела. Наконец он сел на скамью и заметно вздрогнул, подтаскивая ноги.

– Вам больно? – спросила Лили.

– Я справлюсь.

– Не стоит мучиться. Правильное применение обезболивающих не является преступлением.

Рауль напряженно посмотрел на нее:

– Давайте пропустим урок фармацевтики и начнем занятия.

Лили вздохнула и протянула ему легкую гантель:

– Тридцать раз, три подхода по десять повторений.

Он презрительно взглянул на гантель:

– Вы что, шутите?

– Нельзя сразу приступать к поднятию тяжестей, иначе можно еще сильнее повредить позвоночник. Укреплять мышцы необходимо медленно и постепенно.

Он стиснул зубы:

– Это просто смешно. Я готов убить своего брата.

Лили положила одну руку на бедро, снова протягивая ему гантель:

– Убьете его потом. А сейчас делайте то, что я говорю.

Он безропотно раскрыл ладонь, и Лили вложила в нее гантель.

– Ну как? У меня получается? – спросил он с нескрываемым сарказмом. – Похоже, мои бицепсы растут на глазах.

Лили старалась вообще не обращать внимания на его тело, особенно на бицепсы. В данный момент ей было довольно сложно помнить о том, что она является профессиональным терапевтом. На его месте постоянно возникала молодая женщина, которая вот уже пять лет не находилась в непосредственной близости от такого великолепно сложенного мужчины, как Рауль Кафарелли. Она чувствовала его запах – с оттенком специй, приятными нотками лимона и лайма и сексуальным ароматом мужчины в самом расцвете сил.

– Не торопитесь, – сказала она, надеясь, что голос не выдаст ее волнение. – Сосредоточьтесь на разгибательных движениях.

Глаза Рауля сверкнули.

– Я всегда концентрируюсь на разгибательных движениях.

Лили приняла надменный и чопорный вид:

– Хорошо. Тогда давайте теперь поработаем над глубокими брюшными мышцами. Они отключаются при травмах спины. Требуется много усилий, чтобы заставить их работать снова. Вы почувствуете их, если нажмете пальцами на живот. Вот так. – Она приложила два пальца к своему животу. – Теперь сильно нажмите…

– Думаю, я не совсем понимаю.

Она вздохнула, не веря этому невинному взгляду.

– Эти мышцы постоянно сокращаются…

– В какие моменты?

Лили не могла смотреть ему в глаза. Он совершенно точно знал, какая именно деятельность заставляет работать эти мышцы, и, вероятно, усиленно тренировал их на протяжении многих лет, приглашая женщин в свою постель.

– Давайте теперь перейдем к ногам. Вы хоть немного можете ими шевелить?

– Совсем чуть-чуть.

– Покажите.

Рауль оторвал правую ногу от пола примерно на дюйм, но все это время нога дрожала. С левой ногой ситуация была еще хуже. Он едва мог ее поднять.

– Видимо, не скоро я смогу участвовать в марафоне.

Лили услышала в его голосе нотки отчаяния. Этот человек привык полагаться на силу собственного тела. Потеря контроля над ним нанесла серьезный удар по пониманию того, что для него означает быть мужчиной.

– Сейчас наша главная задача – встать, затем пойти, а потом уже будем думать о марафонах. Попробуйте повращать ступней.

Ему довольно легко удалось повращать правой ступней, но левая не спешила отвечать. На его лице отразилось разочарование.

– Бесполезно. Я не могу этого сделать. Не могу и не хочу.

– Нужно запастись терпением, – сказала Лили. – Не все сразу. Это может занять месяцы, а то и годы.

Он нахмурил темные брови:

– Значит, вот как вы зарабатываете деньги? Долгие годы дурачите людей, вселяя в них надежду на выздоровление?

– Я стараюсь быть честной со всеми своими клиентами.

– В таком случае, может, попробуете быть честной и со мной? – Он посмотрел на нее исподлобья. – Каковы мои шансы? Говорите как есть. Не нужно подслащивать для меня пилюлю. Я справлюсь, ведь я мужчина.

Лили облизнула пересохшие губы:

– Будет очень непросто.

– То есть вы хотите сказать, что я никогда не смогу ходить?

– Об этом говорить слишком рано, – сказала Лили, видя горечь в его глазах.

– Но когда-нибудь вы это скажете, не так ли? Это дает вам гарантию безопасности, если вдруг что-то пойдет не по плану. Вы получите деньги в любом случае, не так ли, мисс Арчер? Вы ведь подстраховались.

Лили возмутили его слова. Она никогда не стала бы играть на беспомощности и уязвимости других. Ведь когда-то ею самой жестоко воспользовались.

– Мне пришлось оставить нескольких клиентов, чтобы приехать сюда, – сказала она. – Думаю, хотя бы за это мне полагается финансовая компенсация.

Рауль внимательно смотрел на нее несколько напряженных секунд.

– Но деньги моего брата стоят того, не так ли?

Лили протянула ему более тяжелую гантель, стараясь сделать это так, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

– Да, именно так.