Примерившись, я вонзил чудищу в грудь меч. Как только выдернул, глаза гуля открылись и зажглись бледным, мерцающим светом. Отступив на пару шагов, я сказал:

— Не вставай.

Монстр не шевельнулся. Так и лежал, глядя в потолок.

— Ваша Милость, сначала нужно дать ему имя, — кашлянув, проговорил Рудаев. — Если позволите напомнить. Нарекаю тебя так-то. Именем Малика отныне и вовек ты мой покорный раб.

— Да, точно, — кивнул я. — Спасибо, Прокофий Васильевич.

Так, имена гулям дают в честь демонов. Жаль, я не прихватил «Гоэтию». Кажется, в библиотеке есть пара изданий. Но тащиться за книгой не охота.

— Если затрудняетесь, могу предложить несколько вариантов, господин барон, — сказал Псарь. — Память на имена у меня хорошая, хоть этих тварей и нарекают так, что чёрта с два выговоришь.

— Буду весьма признателен, Прокофий Васильевич. Что-то ничего на ум не приходит.

Рудаев принялся медленно перечислять причудливые имена. Я остановил его на третьем.

— Пойдёт. В конце концов, какая разница? Да и для остальных нужно что-то приберечь. Итак… Хм… Нарекаю тебя Ахерон. Именем Малика отныне и вовек ты мой покорный раб.

Как только я это произнёс, глаза у гуля ярко вспыхнули, а затем начали медленно угасать, пока не стали обычными. Я вопросительно взглянул на Рудаева. Тот ободряюще кивнул.

— Ахерон, не вставай, — сказал я.

Чудище тут же село, оперлось на руки и встало, почти касаясь головой потолка.

— Можно его так оставить? — спросил я Псаря, хотя помнил, что гули Шуваловых именно так и «хранились».

— Да, господин барон. Он никуда не денется.

— Тогда давай навестим остальных. Хватит имён на всех?

— Не извольте беспокоиться, Ваша Милость. Припомню.

Мы обошли ещё три камеры, и в каждой я оставил по золотой игле. Гули получили имена Уфир, Нисрок и Верделет. Память у старика, и правда, была потрясающая.

Закончив с гулями, я попрощался с Псарём и поднялся в холл, где на меня тут же набросился дожидавшийся шушик. С таким азартом, будто мы не виделись неделю. Я поднял его на руки, и питомец зажмурился от восторга. Его тело вытянулось в струну и затрепетало, будто внутри включился вибромоторчик.

— Что ж мне с тобой делать, неугомонный?! Имя тебе придумать пора, видимо…

— Ваша Милость, вы приказали сообщить, когда девушки придут в себя, — раздался голос справа. Это был Антон. — Одна из них очнулась.

— В какой комнате?

— Серая спальня.

— Спасибо. Схожу пообщаюсь. Может, и ты, наконец, пригодишься, — добавил я, обращаясь к шушику. — Если будешь хорошо себя вести, оставлю тебя в приятной компании.

Сунув его подмышку, я направился к лифту. Интересно, которая из девушек пришла в себя и — главное — обладает ли она Даром иллюзии. Если нет, от неё придётся избавиться. А если да, то придумать, как уговорить остаться погостить. Бессрочно.

Возле серой спальни дежурила Падшая. При моём появлении она поклонилась и взялась за ручку двери, чтобы открыть.

— Там есть кто-нибудь из ваших? — спросил я. — Девушка не одна?

— Нет, господин барон. С ней Оксана.

— Хорошо. Открывай.

Я вошёл в комнату, где на кровати сидела девушка в платье с гербом. Меня обрадовало, что первой очнулась именно она, так как я возлагал на неё главные надежды. Всё-таки, не члены рода гербы на домашней одежде не носят.

— Добрый день, — кивнул я, поглаживая шушика. Тот довольно урчал, прикрыв глаза. — Позвольте представиться: Николай Скуратов. С кем имею честь?

— Арина Пешкова, — помолчав, ответила девушка. — Рада знакомству.

Она неловко слезла с кровати и сделала книксен.

— Вы ведь барон? — уточнила девушка. — Это ваш замок?

— Да, мой. Нам удалось эвакуировать нескольких человек из дворца барона Пешкова. В том числе, вас. Позвольте узнать, кем вы приходитесь барону.

От ответа зависит, есть ли у девушки Дар иллюзии, потому что передаются Дары только по мужской линии. То есть, например, дочь барона не может передать его детям, а сын — да.

— Это мой отец, — ответила девушка. — Я — младшая дочь барона Пешкова. От Евгении Александровны.

Мне это уточнение ни о чём не сказало, но нетрудно сообразить, что у старика имелась молодая жена, которая и родила Арину. Я на приёме, когда меня вызвали на дуэль, эту супругу не видел, но это ничего не значит. Иногда на мероприятиях присутствуют не все жёны. Часто — вообще только старшая. Всё зависит от обстоятельств и масштаба или статуса приёма. Так что слова спасённой меня не удивили. Зато обрадовали. Получается, мне досталась сестра княгини Шуваловой. Пусть они и от разных матерей.

— Барон, что с моим отцом? — спросила, глядя на меня, девушка. — Он жив?

В её тоне чувствовалось понятное напряжение. Хотелось бы дать уверенный ответ, но у меня его пока не было: информация о смерти Пешкова ещё не поступила. Конечно, вряд ли ему удалось выжить, но ведь чудеса случаются. Мой пример тому подтверждение.

— К сожалению, это пока не известно, — сказал я, состроив сочувственное лицо. — Ждём сведения о выживших. Гули покинули город, но потери ещё не определены.

— Боже, я так надеюсь…! — воскликнула девушка, сцепив руки.

На её пушистых ресницах задрожали слёзы, и я понял, что её нужно срочно отвлечь. Занять делом. И заодно выяснить, кто ещё оказался у меня в гостях.

— Будем надеяться на лучшее, — быстро сказал я. — Нам удалось вывезти ещё трёх человек, помимо вас. Не поможете установить их личности? Доктор дал им успокоительное, и они ещё спят.

— Мне тоже дал? — нахмурилась Арина. — Я этого не помню. И того, как меня спасали, тоже. Словно в какой-то момент просто отключилась. Может, потеряла сознание? Но… с какой стати?

Из-за газа, ясное дело.

— Иногда организм реагирует подобным образом на стресс, — сказал я. — Срабатывает защитный психологический механизм. Главное, теперь вы в безопасности. Давайте проверим, можете ли вы идти.

Опустив шушика на пол, я подал девушке руку, помогая встать с кровати. Она осторожно спустила на пол ноги, встала, сделала пару шагов. Кажется, и правда, решила, что находилась под действием транквилизатора и теперь может упасть. На самом деле, я понятия не имел, какие последствия вызывает газ Самсонова, так что на всякий случай действительно поддерживал Арину. Она прошлась немного и выпустила мою руку.

— Благодарю вас. Кажется, я в порядке. Это ведь у вас шушик? Можно его погладить?

Похоже, никто в этом мире не в состоянии устоять перед обаянием пушистого комка.