лет, за мою полноценную семью, где у меня есть жена и сын!

Читателю могу предложить в этот момент сделать перекусочную паузу, чтобы, представляя всю ту красоту творений Жиля, не захлебнуться собственной слюной от желания всё попробовать. Я ничего подобного не мог себе даже представить при моём неслабом достатке, и, казалось, отвыкшему удивляться кулинарным изыскам. То было нечто неописуемое! Главное, видна рука мастера, являющегося настоящим художником.

– Очень вкусно! Вы с собой столько продуктов привезли?

– Что Вы, Татьяна! Всё куплено здесь в Москве в супермаркете.

– Надо же! Я, наверное, просто не смотрю на витрины, где всё дорого.

– У нас тоже дорого, даже то, что у вас совсем дёшево.

– Между прочим, из Марий Эл экспортируют крупных раков во Францию, московская бригада каждый год приезжает на отлов на озеро Старожилово, что возле Килемар, – отметил я.

– Да, а у нас мелких продают, да заморских! – вставила мама.

– По цене и сбыт.

– Уи, уи, – подтвердил мои слова отец, кивая головой.

С улицы послышался какой-то шум, хлопки. Мы, словно сговорились, подошли все вместе к окну. Во дворе стояла светящаяся ёлка, вокруг которой собралась радостная толпа.

– Странно, когда мы к дому подъезжали, её не было, – удивилась Татьяна.

– Видимо, только что поставили, – пояснил я.

– Скоро Новый год, – вздохнула мама.

– Уи, уи, – кивал головой муж, обнимая её за талию

Таня стояла рядом со мной, мне очень захотелось её обнять, но она как бы почувствовала и повернулась, заглянув мне в лицо, словно спрашивая, что со мной. Несколько мгновений мы так стояли, глядя друг другу в глаза.

– А давайте танцевать! – предложила мама.

– Отличная мысль! – поддержал её Жиль.

– Леончик, сынок, включи, пожалуйста, что-нибудь душевное!

– Хорошо, сейчас.

– Ой, а давайте я принесу свой диск. У меня в сумочке лежит. На нём очень хорошие песни, вы их вряд ли слышали раньше, – предложила Татьяна.

– Замечательно, неси Танюша, – согласилась мама.

Я поставил принесённый диск с названием «Благословение любви», и зазвучала приятная мелодия, а затем полились слова:

Нет больше в жизни ничего,

Чтоб подарило то тепло,

Тот трепет сердца и души,

Какой бывает от любви.

Она приносит нам мечты,

Влечёт дыханьем красоты,

Внося в размеренные сутки

Свои безумные поступки.

Благословенье дано Свыше

Шаги любви своей услышать,

Приблизить счастье и мечту

Сближеньем душ к венцу.

Неся добро и красоту,

Души согретой теплоту,

Любовь нам дарит чудеса,

На что способны небеса.

И настоящая любовь

Живёт сильнее вновь и вновь,

Ей нет преград и нет конца,

Нет постаревшего лица.

После каждого куплета шёл приятный проигрыш, хотелось, чтобы песня не кончалась, танец не останавливался, и мы в нём: мама и папа, Татьяна и я.

Наступила тишина. Родители, застыв, стояли в положении танцующих. Слёзы текли у обоих. Жиль целовал мокрое лицо своей возлюбленной жены, бормоча французские и русские слова. Она что-то тоже шептала в ответ.

На нас не обращали внимания. Им было не до кого, кроме своей любви, которую не разбила разлука, годы, покрывшие их сединой. Бог помог им, наконец-то, встретиться. Я понял, почему мама не выходила замуж за другого человека. Она ждала своего любимого Жиля всё время. И дождалась.

Похоже, что и он все годы грезил ею с мечтой вновь встретиться, чтобы не расставаться никогда.

Когда заиграла новая мелодия, мама, встрепенулась, подошла к проигрывателю и выключила.

– После той песни, боюсь, что не понравится следующая, – сказала она. – Жиль, а где шампанское?

– На столе.

– Значит, пора налить, хочу напиться, пусть голова кружится!

Они, как молодые голубки, ворковали весь вечер. Жиль всячески ухаживал, кормил с вилки, обнимал и целовал при каждой возможности, шептал ей что-то на ушко. Она хохотала вместе с ним, он снова ей нашёптывал, и вновь им было смешно.

Мы с Татьяной, хотя и чувствовали себя немного лишними, но заведёнными их смехом, поддерживали компанию, как говорится, хохоча без причины, но от души. Так приятно было наблюдать за этими счастливыми любящими супругами!

Когда я отправился провожать Татьяну к такси, они даже не заметили. Она меня попросила не тревожить их из-за неё:

– Пусть себе насладятся друг другом.

– Я тоже хочу, – выпалил я, выходя из дома.

– Что?

– Наслаждаться!

– Со мной? – она пристально посмотрела в мои глаза.

– С тобой.

Татьяна приблизилась ко мне, потянулась своими губами к моим, я горячо обнял её и стал жадно целовать. Через мгновенье она выскользнула из моих объятий и запрыгнула в такси. Махнула мне рукой в окне заснеженной машины. Я ругал себя за то, что, возможно, сделал ей больно во время поцелуя.

Набрал её номер.

– Слушаю тебя, Леон.

– Я тебя не обидел?

– Всё хорошо, мне было очень приятно.

– Ты как-то резко умчалась, я даже такси не успел оплатить.

– Не расстраивайся, всё замечательно, даже лучше!

– Завтра увидимся?

– Пожалуй, да.

– Ты в сомнении?

– Скорее в смятении.

– От чего?

– Извини, но тут рядом посторонний мужчина за рулём.

– Как это я посторонний! Я тут главный! – услышал я голос таксиста, перешедший в хохот.

– Хорошо, я завтра позвоню.

– Тогда пока.

– Пока, спокойной ночи.

– И тебе.

В трубке высветилось «звонок завершён».

Мне не хотелось сразу же возвращаться домой. Я стоял возле подъезда, дыша свежим снежным воздухом, наслаждаясь окружающей меня красотой. Во мне уже зарождалось ощущение приближающегося счастья. Ещё не было полноты чувства, но меня определённо тянуло к Татьяне, я уже скучал о ней, не хватало её постоянного присутствия. Она необычна, совсем не такая, как все, одинока, как я, скромна, даже замкнута, хотя откровенна, немного наивна, в ней чувствовалась творческая и устремлённая к красоте душа.

Сделал несколько глубоких вдохов зимнего воздуха и вернулся в квартиру.

Родители сидели за убранным столом, где красовались лишь розы в вазе.

– Вы уже всё убрали? Молодцы!

– Напару всё скорее спорится, – ответила мама, сидя на диване рядом с обнимающим её Жилем.

– А я провожал Татьяну.

– Ты за нас извинился, что не попрощались. Мы даже не заметили её ухода.

– Она сама просила вас не беспокоить и ушла по-английски.

– Леон, ты можешь присесть ближе, чтобы поговорить с нами на одну серьёзную тему? – обратился ко мне отец.

– Конечно, – согласившись, я присел в кресло напротив.

– Мне сегодня звонили твои бабушки и дедушка из Марселя.

– Что-то случилось?

– Нет, слава Богу! Они очень просили, чтобы я привёз к ним Элен и тебя, чтобы познакомиться, пообщаться.

– Когда надо ехать?

– Визы мне для вас сделают за один день, и тут же можно вылетать.

– Значит, послезавтра?

– Да, Леон.

– Я немного