Но что мне было до того? Я была рада с их стороны и такому вниманию… бессмысленно же отрицать очевидное, несмотря на все наши разногласия и то, как некрасиво и несправедливо сестры, порой, вели себя со мной, я их любила и люблю. Наверно, Амариллис права и я в самом деле, мало того, что уродина, так еще и набитая дура. Разве нет?

Но закат, закатом, а дела сами себя не сделают – пришлось вернуться в дом.

Едва войдя в кухню с черного хода, я чуть не была сбита Валерианой, которая, видимо, стремилась скрыться из «Лиловой Розы» или просто спрятаться в саду.

Сестра схватила меня за плечи и с расширившимися от ужаса глазами прошептала мне прямо в лицо.

– Он здесь, он снова здесь! Мамочки! Либи, спрячь меня где-нибудь, умаляю!

– Кто он-то, – опешила я, хватая сестру в ответ и усаживая за кухонный стол. Пока девушка давилась беззвучными рыданиями, заварила ей чай с календулой и ромашкой, разбавила, как она любит и сунула в руки, чтоб уж если и не пила, хоть парами подышала. – Рассказывай давай, что приключилось?

– Колдун сегодня снова пришел. Не знаю, сказали тебе или нет, но он вчера здесь такое устроил! Ох, Либи, какая же ты красивая… просто так не привыкнуть. Вот, вроде голосок твой, а вроде и нет, словно с какой-то незнакомкой разговариваю, но такой родной… ой, а до чего же на портрет мамы похожа!

– Ты не отвлекайся. – Одернула ее я, про себя маслицем по горячей сковородке растекаясь от такого комплемента.

– А на долго это у тебя? Ладно, ладно! – Замахала она на меня руками и отхлебнула чай, но и пары уже успели подействовать, было видно, что успокоилась. – Вчера, как мадам короля отвела наверх в комнату, он напрягся так – не понравилось ему, что прежде тебя всем не показали. Но возражать не стал, потому что Генриха заинтриговала встреча с прекрасной незнакомкой один на один. Мы же тогда локти кусали, думали «кто?», это потом нам Амарант про тебя и зачарованный медальон рассказал.

– Не отвлекайся, продолжай. – Нетерпеливо подогнала я ее и подлила чай.

– Ну, стало быть вот, Генрих ушел, а колдун этот такой злой сделался. В тот момент я ему пела, а Мускари плечи массировала и тут, ты как закричишь… мы все подумали еще, «вот чертовка, до чего артистично восторгается господином». А Луций этот, как подскочил ко мне, в талию вцепился и своими ледяными глазищами зыркает, а у самого так зрачки расширены, что аж страшно стало. «Какая, – говорит, – у вас тут комната свободна?». А я ему с дуру возьми, да и ляпни: «По лестнице и направо до конца», ну он меня на плечо и в ту комнату почти бегом. Еще на пороге с меня платье сорвал, то, любимое, на котором ты мне чаек вышивала и лиловые розы. Ну, а потом, как давай меня охаживать…

– Бить? – Охнула я, аж руки ко рту приложив.

– Какой там бить! Брать! И сзади, и спереди, при том ждала, терпела, все думала сейчас спустит и отдышусь – так нет же. Спустил в меня и давай за волосы хватать и ротиком моим наслаждаться, да так что и носом дышать невозможно. Снова спустил, я чуть не захлебнулась! И давай опять сзади пристраиваться. Уткнул меня лицом в окно, не иначе чтобы прохожие смотрели и как на ездовой кобыле, снова и снова, я уж развязки-то и не дождалась – сознание потеряла. Очнулась, смотрю он на Амаранте сзади, к колонне от кровати его припер, а ложе уже того – сломано. И тыркает его, тыркает, бедный мальчик! Я даже побоялась подниматься, на четвереньках оттуда выползла, а там в коридоре уже все наши прячутся – он их всех этой ночью попробовал. Вон, Амариллис до сих пор ходить нормально не может. Заплатил-то он щедро, только ведь никто не чаял, что этот изувер после такого снова вернется! Спрячь меня, Либи, заклинаю, спрячь. Я после еще одной такой ночи точно умру! – взмолилась сестра.

– Конечно спрячу, дорогая!

А про себя подумала, что и сама с ней схоронюсь, от беды подальше. Ведь чары пока не сошли…

Хороший был план спрятаться, мудрый. Вот только не удавшийся!

Нет, и легенду-то мы с ней придумали – думали сказать, что ушли на рынок и запоздно идти по улицам побоялись, из-за чего пришлось снять комнатку там же, на рыночной площади. И собрались-то быстро, выскользнув через черный ход.

Нашу уловку мадам, пожалуй, бы сразу раскрыла, но сильно б ругать не стала – это точно. И все же план провалился, едва мы с сестрой выскочили за пределы «Лиловой Розы».

Он, будто прочтя наши мысли или предугадав намерения, стоял у потайной калитки. Сложил руки на груди и улыбался каким-то своим колдовским думам, внимательно изучая мышек, что выскользнули прямо в его кошачьи лапы.

– Ну, здравствуй, прекрасная Лобелия. – Голос у колдуна был низкий, протяжный, в самом нутре у его слушателей трепещущий. – А я с вами пришел побеседовать, между прочим. Вы куда-то спешите?

Под взглядом этого высокого седовласого щеголя, облаченного во все черное, моя сестра совершенно уничтожилась в песчинку. Спряталась за мной, даже несмотря на то, что была на целую голову выше.

Признаться, мне тоже было совершенно не по себе, я собственно решила, что вот и смертушка моя пришла, потому как этими ледяными глазищами колдун непременно должен был видеть какая я настоящая. Вокруг него я ощущала невероятную силу! Только если тогда, вечером, она просто впечатлила меня, то теперь, когда он был так близко, почти сшибала с ног.

– Здравствуйте, господин мой! Чем же я могу вам помочь? – Спросила я, очень плохо скрывая свое беспокойство.

– Для начала, давайте вернемся в ваш чудесный дом, не к чему нашей беседе лишние свидетели. – Сказал он, отрезав нам путь к отступлению – пригласил жестом проследовать к главному входу.

Валериана тихо всхлипнула после этих слов, как знать, может он и правда имел ввиду то, что она подумала.

В «Лиловой Розе» мадам Кардамон уже сообразила нам кофе с пирожными в кабинете, который отводился для встреч господ и их важных переговоров. Титулованные мужи, посещавшие наше заведение, предпочитали в начале обсудить дела, а потом уже расслабиться в гостиной и перейти к утехам на верхних этажах.

Сели за кофейный столик. Мы с Валерианой на лиловый диван, а колдун-изувер в кресло.

– Давайте отпустим нежную Валериану, наш с вами разговор может быть не для ее ушей. – Предложил седовласый и мою сестру, как ветром сдуло. Впрочем, я ее понимаю, сама бы поступила также. – Но не уходите далеко, любезная! Я возможно и с вами захочу перемолвиться словечком! – крикнул он ей вслед и плотоядно улыбнулся, пригубив чашечку крепкого черного кофе.

Не увлекался бы так, бодрящими-то напитками. Судя по всему ему и без этого энергии было не занимать.

Сидим. Молчим. Он меня разглядывает своими ледышками ярко-голубыми, я его, своими синими очами, как сказал король, цвета тех самых розамундских лобелий.

– Какой же вы потрясающий экспонат! – Нарушил тишину колдун.

Ну, все. Началось – поняла я. Сейчас будет разоблачение, потом фееричное снятие чар. Наверно в цепи закует, в клетку посадит и к Генриху Третьему повезет, показывать какая клопиня к нему минувшей ночью присасывалась.