И, следовательно, национальная гвардия не могла являться аналогом ландвера, однако Ниель все же предложил задействовать ее в тех же целях. Согласно его замыслу, принцип ежегодного призыва небольшого по численности контингента сохранялся, и призывники должны были служить в течение шести лет в составе регулярных войск, но все остальные лица призывного возраста, и те, кто избежал призыва, и те, кто легально от него освободился, должны были отслужить и пройти соответствующую подготовку в составе мобильной гвардии (Garde Mobile). Это же касалось и отслуживших. С этой идеей выступил сам Наполеон III и в качестве пробного шара официально довел ее до сведения в «Универсальном вестнике» 12 декабря 1866 года. Такая организация, считал он, создаст армию численностью в 824 000 солдат в случае мобилизации, а мобильная гвардия обеспечит еще 400 000 человек. Таким образом, обретал реальные очертания его план выставить миллионную армию. Жак Луи Рандон скептически отнесся к этому плану. «Это лишь даст нам новобранцев, – считал он. – А нам нужны солдаты». С возражениями Рандона можно было согласиться, но император отстранил его от должности, и в январе 1867 года на пост военного министра был назначен Ниель. Но план этот показался слишком радикальным и трусливым бюрократам из Государственного совета (Conseil d’État), и проект, представленный в конечном счете в Законодательный корпус (Corps Legislatif), являл собой весьма урезанную версию первоначального проекта Наполеона. Потенциальная численность армии увеличивалась за счет уменьшения срока службы в кадровой армии до пяти лет. Армейский запас создавался по прусскому образцу частично из призывников, обязанных отслужить там четыре года после 5 лет службы в регулярных войсках, и частично из «второй части» контингента, проходившего лишь начальную военную подготовку. А мобильная гвардия должна была рекрутироваться из мужчин призывного возраста, обеспечивших себе освобождение от службы за деньги, и контингента «второй части» после их четырех лет службы в резерве.

Проект без особого энтузиазма был принят Законодательным корпусом. Традиционалисты были недовольны ослаблением принципа профессиональной армии. «Вместо того чтобы потратить 30 миллионов в год на мобильную гвардию, – как предлагал Тьер, – деньги идут на регулярную армию». Сторонники правительства, предполагавшие, насколько непопулярным будет этот вариант среди населения, тоже восприняли его без особого восторга. Надо признать, что принцип замены был сохранен, но предложение превратить мобильную гвардию в эффективный обученный резерв влекло за собой элемент принуждения, против которого ни деньги буржуа, ни «счастливый номер» крестьянина не принес бы пользы. Отчеты полиции и префектур сообщали о повсеместной оппозиции этому замыслу: «Мы должны проголосовать за этот закон, поскольку императору так захотелось, – ворчал один депутат, – но мы сделаем так, что он не будет работать». Что касается республиканской оппозиции, те потребовали вообще упразднить регулярную армию, как источник огромных и непродуктивных расходов, и передать функцию обороны страны ополчению на швейцарский манер – то есть рекрутированному из всех, кто способен носить оружие. Дебаты продолжались до конца года, и сражения в прусском ландтаге по вопросу о предложениях фон Роона повторились и во Франции. Ниель выступил против обязательного призыва на двухлетнюю службу на том же основании, как и Вильгельм I в Пруссии: дескать, двух лет слишком мало, чтобы превратить призывника в настоящего солдата. Либералы убеждали всех, что армия профессионалов хуже «народа с оружием в руках». Что касается предложений относительно мобильной гвардии, они видели в ней просто план милитаризации Франции. «Вы хотите превратить Францию в казарму?» – выкрикнул Жюль Фавр во время речи военного министра войны. «Что касается вас, – ответил возмущенный Ниель, – лучше заботьтесь о том, чтобы благодаря вам она не стала кладбищем!»

Закон, в конце концов, был передан в Законодательный корпус в январе 1868 года, а 1 февраля большинством голосов (199 за и 60 против) вступил в силу. Что касалось армии, Ниель получил максимум того, к чему стремился: срок службы пять лет в кадровой армии и четыре года в запасе. Ежегодный контингент был все еще разделен на две части, из которых вторая часть служила лишь пять месяцев. Учитывая ежегодный контингент в 172 000 человек (включая предусмотренные потери), согласно подсчетам Мольтке, планировалось к 1875 году в случае мобилизации поставить под ружье 800 000 человек. Мобильная гвардия обеспечила бы еще 500 000 человек, доведя общую численность до более 1 000 000, как и планировал Наполеон. Но первоначальные предложения Ниеля относительно мобильной гвардии были основательно урезаны. Она должна была состоять, как было запланировано, из мужчин призывного возраста, которые избежали призыва, и прослужить в ней пять лет, но ежегодный срок подготовки был уменьшен с трех недель, как предлагал Ниель, до двух недель, а те, кто продемонстрировал соответствующие военные знания и навыки, могли быть вообще освобождены даже от двухнедельной подготовки. Кроме того, ради избежания возможной милитаризации французской молодежи двухнедельная военная подготовка должна была осуществляться не более одного дня за один раз и не дольше 12 часов в день и при условиях, позволявших возвращаться домой в тот же самый вечер. Ни одну ночь гражданское лицо не должно было подвергаться тлетворному влиянию казармы. Даже Законодательный корпус не считал подобные условия приемлемыми для эффективной военной подготовки, как заявил его докладчик, «но надо надеяться, независимо от продолжительности современной войны, на необходимое время для набора резервистов из запаса, формирования из них воинских частей и подразделений, сосредоточения и отправки в районы боевых действий. Это представляется нам более чем достаточным при подготовке национальной мобильной гвардии.

Ниель решил согласиться с этими предложениями, так сказать, за неимением лучшего. Как водится, отсутствовали фонды даже для проведения первичных мероприятий, без которых о становлении мобильной гвардии и думать было нечего. А деньги можно было получить, лишь сократив соответствующие расходы на регулярную армию. Немногие военные тоже, как и Ниель, надеялись на учреждение мобильной гвардии, а генерал Лебёф, сменивший Ниеля на посту военного министра после его внезапной кончины в 1869 году, не скрывал неприятия мер по созданию мобильной гвардии. Политические соображения также задержали внедрение плана Ниеля. Императорские офицеры сомневались относительно целесообразности вооружать тех, кого ораторы-республиканцы и писатели постоянно подстрекали против правительства. Первый «день приема» ознаменовался разгоном демонстраций. Офицеры мобильной гвардии были назначены префектами, так что их проимперские настроения гарантировались, хотя нередко за счет их способностей как военных, а сержантский состав отбирался в армии. И единственные полки, которые были полностью укомплектованы, то есть полки из департамента Сена, показали столь революционный и непокорный характер, что правительство отказалось начать организацию мобильной гвардии. «Организовать мобильную гвардию, – утверждали многие высокопоставленные офицеры, – означает подготовить армию к антиправительственным выступлениям».

И с началом войны в июле 1870 года 500 000 бойцов мобильной гвардии, на которую так рассчитывал Ниель, как помощь регулярной армии, оставались неорганизованными, необмундированными, невооруженными и неподготовленными.