Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возле фруктовых рядов останови, — попросил водителя Михаил.
Тот принялся искать место для парковки. В середине дня найти у рынка парковочное место — сложная задача.
Наконец отъехал старый «Мерседес» и черный внедорожник встал на освободившееся место.
— Подождите здесь, я скоро вернусь, — обернулся к спецназовцам Михаил.
Выбрался из машины.
Засунув руки в карманы пальто, двинулся навстречу девушке.
Она. Дарья. В облегающих бедра джинсах, белоснежной водолазке и короткой куртке. Очки от солнца скрывают красивые голубые глаза. Светлые волосы собраны в «хвост». За три года не изменилась совсем.
Поставила пакет с покупками на заднее сидение своей белой иномарки, и ловко открыла переднюю дверь автомобиля.
Будто почувствовала его спиной и обернулась.
Побледнела — видимо, не ожидала встречи.
— Ну, приветик, — холодно произнес он.
— Давно не виделись, — скрестив руки на груди, отступила в приоткрытую дверь автомобиля Даша.
— Да ты и не пыталась увидеться, — усмехнулся Михаил.
— Даже если бы захотела, никто бы не дал.
— А я ведь ждал тебя. Все три года. Каждый день ждал. Мне тогда казалось — ты не можешь не прийти. Но ты не пришла.
В голубых глазах мелькнуло отчаяние.
— Я думала, ты погиб. Сразу после твоего ареста мне пришлось уехать в другую страну. У меня были на то причины.
— Ну, да, конечно. Только знаешь — у предательства нет причин.
— Я не предавала тебя!
— Ты даже не попыталась выяснить, что со мной!
— Я боялась… У меня был повод бояться, поверь.
— Что же это за повод такой?
— Сейчас я не готова об этом говорить. Извини, мне пора.
Она ловко открыла переднюю дверь автомобиля и проскользнула на водительское сидение.
— Стой!.. О чем ты хотела сказать мне в Москве? — Михаил резко просунул мощное плечо в дверь, не давая ее закрыть.
— Я не приглашаю на разговор дважды.
— А я не люблю, когда мне грубят, — резко схватил ее за локоть он.
Даша выдохнула. С опаской огляделась по сторонам.
— Ты не понимаешь?! — больно впившись ногтями в его пальцы, прошипела она. — Мы не можем разговаривать! Не можем встречаться! За мной круглосуточно следят! С тех пор, как отец отписал на меня большую часть наследства, мачеха днем и ночью держит меня под прицелом.
— Я буду ждать тебя в доме у причала.
— Забудь! Я не приеду!
Она больно толкнула его в плечо и в один миг закрылась изнутри на замок. Завела машину и сдала назад.
— Гриша, — подсел к начальнику службы безопасности Михаил. — «Ауди» видел?
— Видел, конечно. И девушку эту все в городе знают, — усмехнулся Григорий. — Как не знать, если она падчерица нашего мэра. Три года скрывалась от родственничков во Франции. Собиралась замуж, да жениха, известного французского обозревателя, расстреляли террористы.
— Замуж, значит, собиралась, — мрачно повторил за начальником охраны Михаил.
Вот как. Он три года встречи ждал, а она в другой стране личную жизнь устраивала? Пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Я хочу знать, чем она живет. Все, до самых мельчайших подробностей. С кем встречается, что предпочитает на завтрак, обед и ужин. В чем ложится спать, — сквозь зубы процедил Воронов.
— Витя этим делом займется, — взглянул на сидящего рядом одного из своих сотрудников Григорий.
Сотрудник службы безопасности коротко кивнул и выбрался из машины. Подошел к скучающему у обочины дороги таксисту и что-то сказал.
Такси с желтыми шашечками медленно двинулось в сторону перегруженной дороги.
Дарья устроилась на диване в просторном холле, расправила юбку из белой шерсти и открыла свой сотовый телефон. Встреча с Вороновым выбила ее из привычного состояния мнимого покоя. Заметил ли кто-то из людей мачехи, что он пытался с ней поговорить? Кажется, нет, но вряд ли еще одна такая неосторожная встреча закончится благополучно. Впредь надо быть внимательнее.
«Я буду ждать тебя в доме у причала».
И зачем сказал это? Теперь у нее душа не на месте. Сердце рвется на части. А как ускользнуть от стервятников мачехи, она не знает.
Хлопнула входная дверь, и мимо Даши, зажимая сотовый плечом, пронесся Филипп. Он отчитывал свою личную помощницу за нерасторопность.
— В субботу бал, Мила! В субботу, понимаешь?!
Нервно взмахнув ухоженной рукой с аккуратным маникюром, кивнул вскользь Даше и скрылся за аркой, ведущей в гостиную.
Она поморщилась. Кому в голову могла прийти глупая затея устроить бал четвертого ноября?
Только мачехе.
Бал! Подумать только! Она и вальс всех гостей заставила учить!
…Воспоминания. Снова они. Даша рассеянно уставилась в широкое панорамное окно.
Миша умел танцевать вальс — в выпускном классе ему дали ведущую партию с первой красавицей в школе, и он помнил этот танец даже много лет спустя. Даша совсем не понимала, как его танцевать, а ей очень нужно было освоить вальс для первой рекламной компании. Тогда, весной, у себя на квартире он учил ее нехитрым движениям, из которых в итоге складывается красивый танец.
Вечер после рабочего дня. Небрежно брошен на край постели пиджак. Ослаблен галстук. Расстегнуты верхние пуговицы рубашки. Раз, два, три. Раз, два, три. Плавные, скользящие движения. Рука в руке. Глаза в глаза. И сердце замирает, плавится…
А потом их маленькое безумие продолжалось в постели. Прижатая к прохладным простыням спиной, с заведенными над головой руками, обнаженная Даша инстинктивно двигала бедрами ему навстречу. Его пальцы описывали на ее разгоряченной коже легкие, едва ощутимые узоры, рука властно сжимала небольшую упругую грудь, и с ее губ срывались бесстыдные стоны наслаждения.
Он терзал покусываниями ее нежную кожу, ласкал ее языком, заставлял выгибаться ему навстречу и ерзать под тяжестью его тела. Губы в губы, глаза в глаза. И дыхание сбивается от того блаженства, которое дарят прикосновения…
— Даша!
Голос мачехи вырвал ее из небытия и заставил вздрогнуть.
— Сегодня у нас в городе проездом известный психоаналитик Федор Глушко. Он работает с психотравмами, и довольно неплохо. Я договорилась о консультации, думаю, он — один из тех, кто сможет тебе помочь поскорее поправиться.
Дарья выпрямила спину и сверкнула в сторону мачехи ненавистным взглядом. Снова мозгоправы! Как же она устала от постоянной игры в кошки-мышки! Хорошо, что почти все оказались шарлатанами и водить их за нос, прикидываясь несчастной невестой, было легче простого.