– Я всегда говорил, что ты самый умный.

С одной стороны, было ужасно смотреть, как он готовит антураж для ужина, пока мы с Оуэном режем начинку для тако, но, с другой стороны, я была вполне довольна. Чем? Тем, что он смотрел на меня, когда целовался с Арти на ярмарке! То, что он делал сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем взглядом. Но это была моя маленькая месть.

– Готово, я уже ухожу, – возвестил он, закончив возиться с простыней и свечами.

Адрик направился прямиком к двери с явным намерением смыться, но тут хитрый Оуэн сцапал его за рукав.

– Постой, не уходи. Сначала помоги нарезать салат, – велел он, указывая на листья салата, лежащие на столе.

– Не могу, – отпирался Адрик, забирая ключи.

– Нет, можешь, – настаивал Оуэн.

– Руки не слушаются, – саркастически заявил тот. – После тяжелой работы.

– Адрик… – угрожающе произнес Оуэн таким тоном, словно знал о нем что-то нехорошее, после чего спокойно добавил: – Ничего с тобой не случится, если ты нам поможешь.

Удивительно, но именно это его остановило. Адрик застыл у двери с ключами в руке. Несколько секунд он смотрел на нас, и на лице у него явственно читалось: «Господи, за что мне все это?».

– Ладно, – согласился он.

После этого мы стали молча готовить ужин. Хотя Оуэн не молчал, без конца обсуждая, какие тако любит Эган, как он будет наслаждаться ужином и какая гениальная идея пришла мне в голову…

Когда все было готово, Оуэн остался доволен.

Он пожелал мне удачи и, волоча за собой уже умытого Александра, удалился.

На минуту мы с Адриком остались одни. Он подошел к окну, достал сигарету и с нарочитым спокойствием закурил. Атмосфера в комнате совершенно изменилась. Между нами повисло напряженное молчание.

– А у тебя настоящий талант устраивать романтические ужины, – спокойно заметил он. – Я впечатлен.

У меня вовсе не было таких талантов. Я никогда не устраивала романтических ужинов. Меня просто вынудили, а я не могла об этом сказать.

– Он же мой парень, и я должна постараться.

– Твой парень… – произнес он, не глядя на меня, словно оценивал мои слова.

– Именно так, – подтвердила я.

Он отошел от окна и направился прямо ко мне. Это было так неожиданно, что я не знала, что и делать, хотя мое замешательство было чем-то большим, чем глупая слабость, которую он всегда вызывал у меня, вводя в ступор, лишая способности думать или двигаться.

При виде моей растерянности правый уголок его губ зловеще приподнялся.

– Так это из-за него ты так нервничаешь? – спросил он, приближаясь.

В растерянности и действительно нервничая, я неловко попыталась отступить.

– Что ты д-делаешь?

– Это из-за него ты стала заикаться?

Он медленно приближался ко мне с самыми очевидными намерениями.

– Адрик…

– И ты произносишь его имя с тем же придыханием, как и мое?

Я прижалась спиной к холодильнику. Дальше отступать было некуда. Он остановился совсем рядом, и мое сердце бешено забилось, выдавая все чувства, которые следовало подавить. У меня перехватило дыхание. Даже хуже того: на моем лице отразились все чувства. Мои губы слегка раскрылись, глаза широко распахнулись…

Адрик с минуту смотрел на меня, весело и одновременно злобно. Я не могла произнести ни слова, пусть и старалась всеми силами хоть что-то выдавить.

– Так я и думал, – произнес он через минуту, и его лицо вновь стало бесстрастным. – Ну, что ж, приятного вам ужина, – добавил он.

Он развернулся ко мне спиной и безжалостно удалился.

Я так и осталась стоять, вся дрожа и прижавшись спиной к холодильнику. В глубине души я была расстроена случившимся, но подавила это чувство.

Никакого больше Адрика! Не смей даже думать о нем! Центром моей ложной вселенной должен стать Эган. Этот вечер – для него.

Я уже поверила, что все пройдет как надо.

Да, поверила.

Эган появился через час. Он вошел в квартиру как римский император, прибывший решать проблему, которую только он и способен разрешить. На нем были серые брюки до щиколоток и белая рубашка с засученными до локтей рукавами. В стиле пятидесятых годов, но ему шло. Он выглядел сильным, как главарь университетской мафии, при виде которого все девчонки должны таять в оргазме. Ну, положим, я преувеличиваю, просто стараюсь придать своему описанию поэтичности.

– Е-мое! – только и выпалил он при виде меня, сидящей с улыбкой на лице на краю простыни, расстеленной на полу у окна.

Эта картина явно застала его врасплох. Нахмурившись, он все же осмотрел меня с явным удовольствием, после чего поглядел снисходительно, как на врага, преклонившего перед ним колени. Все это явно казалось ему странным: и простыня, и свечи, и мой вид, однако он улыбнулся. Улыбнулся неотразимо очаровательно.

– Привет, – поздоровалась я карамельным голоском.

– Это еще что такое? – недоверчиво спросил он.

– Я приготовила для тебя нечто особенное.

– Ты? – вздрогнул он, не веря своим глазам.

– Ага, – кивнула я и указала на простыню, расстеленную на полу. – Прошу.

– Зачем это? – удивился он.

О боже, ну почему он задает такие глупые вопросы, если все и так очевидно? Я изо всех сил старалась не потерять терпение.

– Будем вместе ужинать, – объяснила я.

– Где остальные? – спросил он.

– Мы одни.

– То есть как?

– А вот так, черт побери! – раздраженно выпалила я, но тут же вновь приняла позу кроткой невесты и натянула на лицо приятную улыбку. – Я лишь приглашаю тебя сесть и поужинать со мной.

Он шагнул вперед, изумленно выгнув брови и пристально оглядывая комнату.

– Уж не заложила ли ты мину под столом или где-нибудь еще? – фыркнул он.

– Нет, дурачок, – глупо хихикнула я. – Мы просто… посидим.

Он сел напротив меня. Я тоже села, целомудренно скрестив ноги и приняв такую позу, чтобы короткое платье открывало как можно больше, но в то же время чтобы не было видно нижнего белья. Я взяла бокал вина и отпила глоток. Мне вдруг стало смешно; я чувствовала себя как на съемках порнофильма, хотя, конечно, ничем таким заниматься не собиралась…

– Сегодня у нас на ужин твое любимое блюдо, – объявила я, отпивая еще глоток. – А именно – тако.

Он посмотрел с легким подозрением.

Мы привыкли к этой странной, но жестокой игре в жениха и невесту, в искренность которой не верил ни один из нас, но сейчас я ничем не выдавала своих двойных намерений, а вела себя просто как девушка, которой он и впрямь нравится.

– Я удивлен, – признался Эган.

Я с гордостью кивнула, поднесла бокал ко рту и снова отпила. Это движение было таким