груди тоже растительность, а на его торсе можно белье стирать, такой он подтянутый, рельефный, такой…

Сексуальный.

- Держи, лапушка, - он протягивает мне рубашку.

Очнувшись, с готовностью хватаю долгожданное спасение от позора. От влажной ткани пахнет хвоей и еще чем-то густым, тяжелым, этот аромат окутывает меня, пока я влезаю в рубашку.

Отбрасываю волосы за спину. И смотрю на него, словно на бога, казалось, меня этим вечером ничего хорошего больше не ждет, а тут он, одним махом остановивший половину моих бед.

- Еще что-нибудь надо? - со смехом в голосе утчоняет он.

Он - воплощении легкости, красоты и уверенности, что у ног его лежит мир.

- Да, еще надо, - наглею. Пользоваться помощью, так по полной. - Телефон, позвонить. И…- оглядываю толпу, что беснуется в зале под басящую, рваную музыку. - У меня подруга где-то здесь потерялась.

- Найдем, - охотно обещает он. Протягивает мне руку. - Я Ник.

Пару секунд смотрю на эту руку помощи - широкую, надежную, на которую нестерпимо хочется проблемы сбросить, чтобы он, по-мужски, все решил.

- Алиса, - доверяюсь ему и хватаю предложенную ладонь.

- Как выглядит твоя подруга? - повышает голос Ник, перекрикивает музыку.

- Рыжие волосы, вьются. Черная кожаная юбка и черная блузка, - перечисляю, когда мы пробираемся сквозь толпу.

Моя рука удобно лежит в его ладони.

Мне впервые за ночь спокойно, словно жизнь, сделав вираж куда-то вниз, в яму, выровняла маршрут, и я стала прежней Алисой - студенткой пятого курса, невысокой, голубоглазой девушкой. Той, кто постоянно сомневается, боится рисковать, вечно ждет похвалы от отца и страдает бессонницей.

- А вон там не твоя подруга? - спрашивает Ник.

Прослеживаю его взгляд.

Между стойкой и аркой в холл закуток. Там комната охраны, дверь приоткрыта. Виднеются столы с мониторами и кожаные диваны.

На диване пристроилась фигурка с рыжими волосами.

Рядом стоит охранник в черной форме с белыми буквами.

Вика смотрит на него и нервно теребит тесемки блузки.

- Да, это Вика, - подтверждаю и поднимаю глаза на мужчину. - И что делать? Почему она там?

- Я сейчас, лапушка, - он отпускает мою ладонь. И развязной, как в море лодочка, походочкой, заруливает в комнату охраны.

Топчусь на месте. Сдвигаюсь ближе к стойке. Оттуда к закутку.

И кто-то закрывает дверь у меня перед носом.

Шумно выдыхаю.

Закатываю длинные рукава рубашки.

Все самое трудное позади, я нашла одежду и Вику. Что бы она там ни натворила, но Ник с охраной договорится, я в этом уверена.

Сейчас они с ним выйдут.

И он даст нам сотовый.

И, возможно, спросит мой номер телефона.

А я продиктую цифры.

Редко с кем-то знакомлюсь. Особенно в клубах, где лишь несколько раз была с одногрупниками, когда мы закрытую сессию отмечали.

Отношения с парнями у меня были. Но ничего серьезного так и не получилось, а ведь мне уже двадцать два года.

И я вполне себе симпатичная.

Нервно прохаживаюсь вдоль закрытой двери. Разговора по ту сторону не слышно, музыка перебивает, она звучит здесь глуше, но все равно перекрывает любой посторонний шум.

Останавливаюсь и сцепляю румки замком.

Кусаю губы и прикидываю, что будет, если я тоже туда зайду.

Вика, конечно, та еще коза, так нас сегодня обеих подставила.

Но мы подруги. И я ее так просто не брошу.

Набираюсь смелости и уже тянусь к ручке.

Как вдруг сзади меня крепко хватают за бедра. И толкают к стене. Юлой на ходу разворачиваюсь, отбрасываю слипшиеся волосы с лица.

Поднимаю глаза.

И всем телом вздрагиваю, нарвавшись на тяжелый взгляд Виктора.

- Привет, красотка, - привычно здоровается мужчина.

Своей крупной, внушающей страх фигурой давит воздух. Его голос, как вирус по воздуху, заполняет простанство.

Он подходит ближе. И усмехается.

- Я просил не злить меня? А ты с такой простой задачей не справилась. Браво, Алиса. Я в бешенстве.

Спиной вжимаюсь в стену.

Смотрю на него, задрав голову, и понять не могу, почему мне так не везет.

Мы же сбежали от него.

Почему он по клубам разгуливает, когда у него машина разбита, ему в сервис надо.

- Это была не я, - говорю на всякий случай.

- Стекло в моем Бентли огнетушителем выбила не ты? - уточняет Виктор. Он загнал меня в угол, ладонью упирается в стену, надо мной нависает. - Алиса.

Его взгляд скользит по моему лицу ниже, на шею. Оттуда на грудь. Пальцем он подцепляет ворот рубашки.

- Что это на тебе? - спрашивает он хрипло. Вибрация его голоса по моей коже проносится, словно басы быстрой музыки, и сердце бьется быстрее.

- Это моего парня, - вскидываю взгляд.

Мысль простая и гениальная.

У меня защита есть.

Ник.

Он с Виктором разберется. Ему еще извиняться придется, что он меня проституткой обзывал.

- Я здесь с парнем, - уверенно повторяю то, что десять минут назад говорила тому лысому придурку. - Если тронешь меня - он врежет тебе. С землей смешает. Кровью умоешься!

- Да что ты? - не впечатляется он моими угрозами. Хмыкает. Ладонью обхватывает мою шею, притягивает к себе.

Его лицо напротив, светло-карие глаза в полумраке поблескивают. Полные губы приоткрыты, до меня долетает его дыхание - мята, смешанная с крепким спиртным.

От него веет охотой. Адреналином, жестокостью, жаждой загнать добычу.

И я стою, неживая, все мои мысли он расстрелял своим взглядом.

- Не смотри на меня так, - шепотом прошу, у меня поджилки трясутся.

- Дьявол, - выдыхает он. - Ты откуда такая? - он наклоняется ближе.

И горячим языком касается моих губ.

У меня внутри взрывается что-то, я с такой силой вздрагиваю, меня швыряет на него, и язык врывается мне в рот.

Мы оба замираем.

Секунда, другая, третья, не шевелюсь.

Он словно думает. Продолжать или оттолкнуть, ведь я проститутка для него, брата его поцарапала, Бентли его повредила.

Хватка на моей шее становится сильнее.

И он с тихим рыком впечатывает меня в стену.

Властно целует, глубже, грубее, не давая дышать.

Он ответа не ждет, он берет сам, нетерпеливо и жадно, таранит мой рот. Ладонью зарывается в спутанные влажные волосы, у корней их натягивает, заставляя голову запрокидывать, и целует, подавляет меня, своим языком давит мой.

Казалось, что его брат сексуальный маньяк лучше всех на свете целуется.

Но сейчас меня путают, подчиняют себе так настойчиво, так жестко, и уже кажется, что после