– Это было твоим решением, – с ироничной улыбкой продолжил Руслан. – Ты произнесла его дважды, и я принял его, хотя выбор у тебя был. Сейчас нет. Если бы ты была чуточку умнее, то предпочла бы свободу и разнообразный секс, как сделала это Грета. Быть только моей совсем непросто, не всегда приятно и порой смертельно опасно. Привыкай, Лена.

Быть индивидуальной собственностью Руслана Грекова, его эксклюзивной игрушкой действительно оказалось непросто. Потребитель и тиран до мозга костей, он не был способен на гибкость даже в бытовых вопросах. Его настроение менялось мгновенно, и часто без причины. Я провела семь ночей в его постели, но понимания между нами не прибавилось. Наши разговоры в спальне ограничивались тем, в какую позу я должна встать. Он трахался, как дикарь, как язычник, для которого сексуальное удовлетворение было религией. Если я уставала или больше не могла, Греков приходил в ярость и все равно брал то, что ему нужно. Пришлось втянуться и научится подстраиваться под аппетиты своего зверя. Наверное, я справлялась, раз за неделю в его апартаментах ни разу не появилась ни одна шлюха. Однако расслабляться было рано. Помимо главной цели стать своему зверю идеальной самкой, у меня имелись и другие причины закрепить свое пребывание на территории Руслана.

В тот вечер, когда я не спустилась к ожидающему меня Снайперу, он так и не позвонил, хотя я ждала угроз и негодования с его стороны. На следующий день мне пришло СМС с закрытого номера:

«Я найду способ вытащить тебя, Матрёшка».

Я отлично понимала, что нельзя относится к его словам несерьёзно, нельзя вечно прятаться и отсиживаться в ограняемом офисе и квартире Грекова. Снайпер рано или поздно найдет способ добраться до меня.

Когда я выезжала с Русланом на деловые встречи, меня не окидало ощущение, что за мной пристально и внимательно следят. Я боялась, сильно боялась, но мой страх немного сглаживал кортеж телохранителей, повсюду сопровождающий Руслана, и если я с ним, то опасность попасть под пулю Снайпера значительно снижалась. Еще был вариант сказать Грекову правду и попросить о защите, но меня пугала возможная реакция. Руслан хоть и терпел меня рядом, но поводов, что готов крушить ради меня опасных киллеров, не давал.

Тем не менее Греков не стыдился меня, не пытался скрыть наши странные отношения. Утром мы вместе появлялись в офисе, вместе уходили вечером, вместе обдали. Если честно, я сама была в шоке. Руслан удивил меня еще и тем, что не скупился на ценные советы и подсказывал в случае какой-либо рабочей проблемы. Разумеется, наблюдающие за нами коллеги недоумевали. Сначала вылили на меня тонны презрения и сплетен, еще через пару дней я стала объектом дикой ненависти, потому как нежелание сотрудничать с новым личным помощником генерального начало сказываться на уровне заработной плате, а к концу недели большинство коллег смирились. Даже высокомерная сука Марина Царенко воздерживалась от вежливого хамства.

Я разобралась со своими обязанностями, мои требования не всегда вовремя, но выполнялись, контакт с сотрудниками постепенно налаживался, хотя, конечно, был далек от прежнего. Мои временные подружки так и не смирились с тем, что тихоня, коей они меня считали, за месяц работы резко обскакала их всех и прыгнула не только на новый карьерный уровень, но еще и в койку к владельцу компании, и назвать меня сосалкой, как тех, что Греков выбирал для определённых целей раньше никого язык не поворачивался. Потому как сослала я у него теперь только дома, а в офисе мы пахали и занимались исключительно рабочими вопросами.

Я знаю, что большинство так и осталось при своём мнении, многие меня откровенно презирали, кто-то завидовал, некоторые пытались подружиться, чтобы выспросить подробности моего «романа» с боссом. Я сохраняла нейтралитет. Я училась профессиональной сдержанности, вежливой надменности и уверенному хладнокровию. Я училась не показывать слабости и соответствовать своему зверю.

Единственным человеком, которому принадлежала все мое внимание, и я сама двадцать четыре часа в сутки был Руслан Греков, но, когда он снова свалил в свой закрытый клуб разврата, я с горечью осознала, что этот порочный хищник принадлежал мне ни секундой больше того времени, что проводил внутри моего тела, а значит я что-то делала не так, или делала недостаточно, но как понять, если Рус никогда не объяснял ни своего поведения, ни эксцентричных поступков, ни специфических потребностей в сексе. Последнее я объясняла пресыщенностью, вседозволенностью и испорченностью, которые с годами превратилась в нечто вроде культа порока. Руслан явно дал понять, что не собирался ничего менять в своих привычках и поводов усомнится в его серьёзности пока у меня не возникало.

В общем, мое положение по-прежнему было хлипким и подвешенным, а Греков был таким же жестоким извращенным засранцем, требующим полного подчинения его желаниям.

По большому счету, я должна была смириться и принять его странные правила, довольствоваться тем, что имела, и извлекать бонусы из особого отношения Грекова. Он являлся единственным гарантом безопасности и защиты, источником материальной выгоды и способом продвинуться по карьерной лестнице. Я была бы счастлива воспринимать его именно так, но, когда мужчина каждую ночь ложиться с тобой в одну постель, меркантильный аспект меркнет; на поверхность выходят обычные бабские тревоги и сомнения. Расчет расчетом, но банальную брезгливость никто не отменял. Я даже не пыталась убедить себя, что мне все равно. Обманывать других и обманываться самой не одно и тоже. Мне не было плевать на то, где шлялся до утра мужчина, который стал для меня первым во всех возможных смыслах этого слова. Я не могла уснуть, злилась, ворочалась одна в огромной кровати, вставала, пила кофе, выходила на балкон и курила, глядя на город, потом шла чистить зубы и снова ложилась в постель.

Когда Руслан явился, за панорамным окном вовсю светило солнце. Я слышала, как он раздевался и принимал душ, как забирался на другую половину кровати, как, скользнув под оделяло, вытянулся рядом. Я упорно делала вид, что сплю, но меня выдавало неровное дыхание и сковавшее тело напряжение. Я дёрнулась, почувствовав прикосновение его ладони к своей талии, попыталась отстраниться, но Руслан рывком развернул меня и властно привлек к себе.

Его проницательные глаза видели меня насквозь, каждую мысль, и от этого я бесилась еще сильнее. Снова брыкнулась, и оказалась в стальном капкане его тела. Горячего, сильного, источающего несгибаемую мужскую силу и аромат морского геля для душа. Одного беглого взгляда на широкие плечи Грекова хватило, чтобы заметить свежие отметины от ногтей и зубов на смуглой коже. Не мои, разумеется. Сощурившись, он настойчиво изучал выражение моего лица, и его явно раздражало то, что он видел.

– Я же просил не ждать, – резко прошипел Руслан, наклоняясь и проводя своими губами по моим. Я дышать перестала, в горле застрял горький комок.

– Я не ждала, – пискуна тихо.

– Врешь, Лена. Ты мне всю спальню прокурила.

– Я к экзамену готовилась, – усмехнулся мне в губы. Не поверил, подонок.