– То есть теперь ты чувствуешь себя легковерной дурой, которая подвела семью, и смотришь на каждого нового знакомого через линзу подозрений, спрашивая себя, можно ли ему доверять?

Именно так. Одра повернулась, чтобы встретиться с Финном взглядом.

– Звучит так, словно ты сам прошел через такое.

Он пожал плечами и, шагнув к ней, посмотрел на горизонт.

– Так я чувствовал бы себя на твоем месте.

– За исключением того, что ты никогда не совершишь подобную глупость.

Одра повернулась и пошагала обратно к пляжу.

– Я совершал гораздо большие глупости.

Неужели? Одра повернулась и увидела, что глаза Финна потемнели, словно Эгейское море во время шторма. Его теплые руки опустились на ее плечи.

– Перестань фокусироваться на том, что могло случиться, и разберись с тем, что на самом деле произошло. В любой ситуации можно найти что-то положительное.

– Ну давай, мудрец, назови хоть одно положительное последствие того, что произошло у меня с Томасом.

Финн потер подбородок.

– Ну, во-первых, ты решила, что Фаркухар придурок, и вышвырнула его из своей жизни. Не забывай, что это было запечатлено на камеру.

Одра посмотрела на него и медленно расплылась в улыбке.

– О боже!

Финн поднял бровь.

– Томас пытался уговорить меня передумать, дать ему еще один шанс, а я сказала ему, что мы можем остаться друзьями.

Финн картинно схватился за грудь, словно его ранили в сердце.

– Ой!

– А потом Томас начал произносить высокопарные фразы и нервно вышагивать по комнате, но каждый раз, когда он поворачивался ко мне спиной, я закатывала глаза, а после смотрела на часы, потому что по телевизору скоро должна была начаться программа, которую я ждала.

Финн рассмеялся.

– После Томас заплакал. Очевидно, это были крокодиловы слезы, но тогда я этого еще не знала. Я пошла за коробкой с салфетками и, пока доставала ее, скорчила гримасу.

Одра продемонстрировала ему, как она это сделала. Финн согнулся пополам от смеха.

– Были это крокодиловы слезы или нет, но когда он просмотрит свои шпионские записи, это порвет его эго в клочья. Извините, дорогая, но лучше бы было для него заснять тебя ковыряющейся в носу.

– Я не ковыряюсь в носу! – возмутилась Одра.

Но слова Финна помогли Одре почувствовать облегчение. Она обнаружила, что ей теперь все равно, даже если Томас видел, как она налегает на шоколад или танцует под поп-музыку в одних трусиках. Вспоминая свою смешную гримасу – возможно, прямо перед одной из скрытых камер, – Одра чувствовала себя частично оправданной.

Она повернулась к Финну.

– Спасибо!

– Пожалуйста.

Вернувшись на пляж, они взяли свои полотенца и начали пятиминутный подъем обратно на холм к вилле.

– Одра? – окликнул ее Финн.

– Да?

– Прости, что напугал тебя своим неожиданным появлением прошлой ночью и за мою глупую шутку сегодня, когда я неожиданно подплыл к тебе.

Она пожала плечами:

– Ты ведь не хотел меня испугать.

– Верно. Полагаю, теперь моя очередь ответить тебе на вопрос о женщине в Ницце, которую я избегаю.

– Нет, большое спасибо. То есть ты должен мне ответ на один мой вопрос – таковы были условия нашей сделки. Но я не стану расспрашивать тебя о неудавшемся романе.

Финн, помолчав, поинтересовался:

– Каков же будет твой вопрос?

– Пока не знаю. Когда узнаю, задам его.

Следующим утром, спустя час после завтрака, Одра воззрилась на Финна с таким неприкрытым ужасом, что он невольно рассмеялся, и переспросила:

– Чем ты хочешь, чтобы мы занялись?

– Я хочу, чтобы мы пробежались вдоль пляжа.

– Но зачем? Разве это весело?

– Физические упражнения улучшают мое настроение.

В подростковом возрасте для Финна это было привычным способом изгонять своих демонов. А теперь помогало ему оставаться в хорошей спортивной форме. Ему нравилось чувствовать себя здоровым и сильным.

Одра уперла кулаки в бедра, отчего приподнялся подол ее шелкового сарафана, надетого поверх купальника. Финн заставил себя отвести взгляд от ее стройных ног.

– Но мы пробежим не больше мили, – заявила она, взглянув на него поверх своих солнцезащитных очков.

– Ладно. О пробежке в десять миль не может быть и речи, но одна миля в спокойном темпе ни тебе, ни мне не повредит.

– Я не бегала с детства. Работаю в офисе, весь день сижу за столом. Не уверена, что смогу осилить такой забег. Ты, даже после таких травм, вероятно, все еще в неплохой форме, а я…

– Я не буду тебя подгонять. Если не сможешь пробежать медленной трусцой всю дистанцию, оставшуюся часть пройдешь шагом.

– И ты не будешь сердиться на меня за то, что из-за меня тебе придется сбавить темп?

– Обещаю.

В глазах Одры вспыхнули огоньки.

– Значит, говоришь, побежим «медленно»?

– Медленно, – подтвердил Финн.

Она резко выдохнула.

– Наверняка у меня ничего не получится.

Он стартовал неспешно, как и обещал. Финну было приятно снова бегать, пусть даже в темпе, вдвое меньше привычного. Одра начала бег немного неловко, скованно, словно это действие ей вовсе незнакомо, но через пару минут нашла устойчивый ритм. Финн невольно восхищался ее самоконтролем.

Однако собранные в хвост волосы Одры угрожали его душевному равновесию каждый раз, когда он глядел на нее. Этот проклятый хвостик покачивался с дерзкой небрежностью, которая заставляла Финна сбиваться с темпа и отклоняться от курса.

Спустя пять минут все тело Одры уже покрылось бисеринками пота, и Финн внезапно вспыхнул, представив, что именно так Одра может выглядеть во время бурных занятий любовью. От этой мысли он споткнулся и тихо выругался.

Одра, казалось, тоже сбавила темп. Она прижала локти к бокам, ее лицо страдальчески сморщилось. А потом она обхватила ладонями свои груди, и Финн чуть не упал. Одра остановилась, он тоже. Увидев, что Финн смотрит на ее руки, Одра рывком опустила их и бросила на него мрачный взгляд.

– Ты сказал, что мы идем на пляж, и не предупредил, что нам предстоит пробежка.

Да, Финн промолчал об этом, потому что не хотел, чтобы Одра пилила его всю дорогу, пока они будут спускаться к морю.

– Разве тебе не известно, что спортивная одежда придумана не просто так? Если я собираюсь бегать трусцой, мне нужен спортивный бюстгальтер.