Она решила посетить другие магазины. Посещение магазина помогало ей удовлетворить насущные необходимости в период несчастливого брака. Одежда, мебель, любые принадлежности для тела и домашнего обихода плюс множество бесполезных безделушек, купленных без всякой необходимости. Став новобрачной, она принялась коллекционировать яйца. Теперь это метафора. Яйца, которые вы не можете разбить. Выполненные из фарфора и серебра. Шоколадные вы еще могли съесть, но все остальные были исключительно для демонстрации. Молодая жена, демонстрирующая свои яйца как орнамент к изобилию.

Целая жизнь с покупками позади, и она понимает, что ненавидит делать покупки. Торговый центр никогда не выглядел столь мало напоминающим самого себя. Нервный срыв кажется неизбежным, как вдруг она оказывается спасена, потому что перед ней появляется магазин «Обувь и сумки», принадлежащий эмигранту-итальянцу, человеку с оливковой кожей, также сделавшему подтяжку своей физиономии, чей импортированный вкус сводил к минимуму желания отчаявшихся женщин. Поскольку Барбара прогуливалась в туфлях Шангри Ла, он приблизился к ней с таким видом, как будто она поднялась в святилище и будет соответственно вознаграждена. Все мирское имущество отброшено, туфли и сумки — хлеб и вино для этого путешествия паломников. Он делает ей комплимент как стильной женщине, а также и себе, поскольку он единственный в этом месте, кто способен ее оценить. Через полчаса она выходит нагруженная пакетами, заменившими телевизор, ее переполняет чувство восторга от сделанных покупок, походка ее становится легче благодаря тому, что она избавилась от части своего состояния, хотя однажды ее снова может испортить новая пара туфель.

При ее возможностях она сродни Софи Лорен на закате. Женщина, лишенная возраста. Имея хорошего дизайнера одежды, могла бы привести себя в порядок и выглядеть обновленной. Пока же она все еще чувствовала себя использованной, сморщенной, изношенной, выставленной голой к позорному столбу, как и неряшливые создания вокруг нее. Живые мертвецы, одинокие в вечности. Она подозрительно наблюдала за ними. Они, должно быть, считают себя прекрасными; несмотря на все изменения, они сохраняют все свои иллюзии, какие можно ожидать у живых мертвецов. Бледные и унылые, потерявшиеся в торговом центре, обреченные проводить бесконечные дни лениво волоча свои останки вверх и вниз по лестницам, прежде чем опустится ночь и они отдадутся большому кладбищу вдали, отправляясь на место парковки в поисках своих автомобилей.

Несмотря на экстремальные перемены, ей по-прежнему будет не хватать ее телевизора. Все туфли и сумки в мире не смогут перенести ее в священное царство рекламы, которая подсознательно вдохновила ее на покупки. До тех пор, пока она не подчинится всемогуществу современного божества и не включит новый купленный телевизор, чтобы дождаться конца рекламы и обнаружить, что она по-прежнему живет в доме, который покинул ее преданный муж. Живет в ящике с ящиком, одна, с вездесущей, новой квадрофонической системой, отражающейся от всех четырех стен и наполняющей каждую комнату звуками семейного счастья. До того дня, когда она тоже сломается. Эти вещи служат не дольше, чем длится большинство браков.

К тому времени, когда Барбара возвращается домой с новыми туфлями и сумками, она чувствует приближение постпокупочного кризиса. Она говорит себе после каждой покупки, что отказывается возвращать любую вещь, независимо от того, как долго она демонстрирует ее перед своим зеркалом, или от того, что вещь плохо сидит или не так выглядит. Процесс возвращения покупки оставляет внутри ее пустоту, которой не было перед тем, как она купила вещь, которая ей понравилась. Она подумала, что ей было необходимо трахнуться с кем-то, так же как необходимо было сделать подтяжку. По крайней мере, оба этих события принесли ей немного удовлетворения. Потому что ни одно из них нельзя вернуть.

Она оставляет сумки и туфли в гардеробной комнате вместе с остальными бесполезными вещами, со всех сторон уставившимися друг на друга в бесконечное зеркало. Еще одно дорогое приобретение брошено, забраковано. Но она сохраняет чек. На всякий случай.

Барбара отправляет чек от покупки в ящик, где хранятся остальные, понимая, что уже слишком поздно, чтобы вернуть время. Она может купить новые часы «Ролекс», но они потребуют соответствующего пояса, соответствующих туфель и сумок. Достаточно купить самые простые часы, чтобы следить за движением мимолетных секунд, из которых складываются минуты потерянных лет.

Чем она занималась все это время? Когда бабушка еще была мамой, у нее находилось много дел, она была занята своим становлением в качестве пригородной домохозяйки, лелея результат ради результата. Она играла в свой дом, устраивая гнездышко, заботилась о себе, своем муже и ребенке, стараясь, чтобы все существовало в гармонии: чтобы семья сочеталась с мебелью и все вместе гармонировало с цветовой гаммой. Она выгуливала собаку. Позже сука любила облизывать ее мужа, предоставляя своей хозяйке убирать за ней дерьмо.

Что она думала в то время, когда целая жизнь проходила мимо? Переключала каналы. Это никогда не занимало ее, пока близкие не освободили помещение, в котором она вместе с ними потратила жизнь впустую, и сейчас мысль, что она продолжает бессмысленно тратить ее, все чаще и чаще приходила к ней, пока окончательно не закрепилась у нее в голове.

Но какова альтернатива? У нее есть единственная вещь, которую избыток денег может оплатить. Выбор. Подумать только обо всех этих женщинах, заключивших контракт и не получивших ни времени, ни денег, ни права выбора. Завидная перспектива. Они имели право только чувствовать отчаяние.

Но почему не купить другой телевизор? В ознаменование падения леди с незапятнанной репутацией. Разве это не грандиозная сделка? Совсем как покупка швабры. Вы не заботитесь о том, как она выглядит или как работает. Ей никогда не приходилось покупать швабры. На это у нее есть уборщица.

Уборщица делала грязную работу, но кто еще стал бы чистить пылесосом ее туфли. Эта женщина едва говорила по-английски, но кто еще сможет понять ее. С кем она может говорить о своем предпокупочном кризисе, вызванном депрессией после удачного траханья. Немая сука достойна визита. В доме чисто. Это у хозяйки дома непристойные взгляды и желания. Чтобы бороться с этим, необходим священник. Он действительно отпускает грехи, но только когда вы умираете. Она готова признать, что она циничная ленивая сука, ничего не дающая этому огромному миру, кроме презрения. Несколько молитв, обращенных к Святой Марии, — и вы будете прощены за то, что были собой. Один девственный взгляд — и все вокруг ваши друзья. За исключением отчаявшихся женщин, ищущих непорочную мать, которой никогда не существовало.

Она включает мобильный телефон, вспоминая, почему отключила стационарную телефонную линию. Никто никогда ей не звонил, кроме доброжелательных людей, которые хотели что-то продать. Она имела обыкновение втягивать их в разговор, и их, казалось, интересовали ее проблемы, но они всегда, искусно маневрируя, возвращались к исходной теме разговора, когда речь шла о том, что нужно им. Кому она могла рассказать, что наконец-то занималась сексом. Даже более того, что у нее было волнующее, хотя и довольно вонючее совокупление с мужчиной, достаточно молодым, чтобы быть желанным, не говоря уже о грандиозном оргазме, которого она не испытывала с тех пор, как сломался ее вибратор. Но это не заставило ее почувствовать себя такой одинокой и удрученной, потому что тогда у нее еще был телевизор!