– Папа бы не очень обрадовался, обещай я ему танец? – с надеждой произнесла она.

– Не уверена. Говорят, император устал от проделок сына и велел Ио найти себе невесту.

– Будем надеяться, отец ни о чем не узнает, – искреннее заявила Окара и пошла танцевать со следующим по списку кавалером.

К середине бала девушка вдоволь наслушалась комплиментов и собрала целый букет восхитительных цветов. Ее танцевальная карточка давно пополнилась новыми именами. Окара имела на балу невиданный успех. Очарованные ею ворки желали продолжить знакомство, ее приглашали то на прогулку в парк, то на императорские скачки, то в оперу. Девушка не отваживалась без дозволения отца принять заманчивые приглашения и отвечала уклончиво, что подумает. За этим обязательно следовала милая улыбка. За исключением принца, все ворки принимали завуалированный отказ благожелательно.

Очередной кавалер пригласил Окару на танец. Отдав скучающей сестре букет, девушка очаровательно улыбнулась молодому человеку и, наградив его изысканным, отработанным перед зеркалом до идеала реверансом, положила ладошку на его согнутую в локте руку. И под первые аккорды летящей, струящейся музыки статный светловолосый ворк собрался отвести ее к танцующим парам, но тут у входа поднялась суматоха. Окара обернулась на шум. В дверном проеме в компании наследного принца Ирвика стоял хард Доар. Мельком взглянув на застывшую в изумленном воодушевлении сестру, Окара порадовалась за нее. С приходом бессмертного вечер заиграет для Кеоны новыми красками.

Вновь прибывшие с полнейшим безразличием осмотрели нервно хихикающих девушек, и будто не замечая наведенного переполоха, двинулись вперед. Они шли уверенно, не глядя по сторонам и игнорируя подобострастные приветствия ворков. Казалось, они точно знали, куда шли. К немалому удивлению Окары, их путь лежал к ним с сестрой.

В черных элегантных костюмах, мужчины непринужденно шли к притихшим девушкам. Их окружала аура утонченной искушенности, делая еще более привлекательными для воркорий. Окаре доселе не доводилось общаться со столь значимыми в империи особами, и она с волнением наблюдала за их приближением. Ее взгляд невольно возвратился к харду Доару. Она посмотрела на сильного, высокого мужчину и неожиданно поняла, что не может отвести от него глаз.

– Принеси девушке стакан воды, – приблизившись к Окаре, небрежно повелел ее партнеру Доар. – Она выглядит так, будто увидела безликого.

Широко раскрытыми глазами Окара продолжала пялиться на бессмертного, не зная, радоваться или печалиться его вниманию.

Сняв ее ослабевшие пальцы со своего локтя, молодой человек умчался в поисках разносивших напитки и закуски слуг.

– Разве вам не полагается с радушием и признательностью встретить мое приглашение на танец? – иронично приподнял брови Доар.

Он словно прочитал ее мысли. «Почему я?» – крутилось в голове у Окары.

Девушка беспомощно посмотрела на сестру, но в глазах той светилась лишь горечь. Бросив полный разочарования взгляд на Окару, она приняла приглашение принца. Пальцы Кеоны медленно разжались, и цветы упали на пол. Сожаление затопило душу Окары, и она, неуверенно подняв глаза на бессмертного, собиралась отказать ему.

– Только попробуйте, – сухо предупредил ее Доар и взяв холодные пальцы, поднес к губам.

Теплое, почти обжигающее касание вернуло девушку в реальность. Откажи она бессмертному, и скандала не избежать. Все маг-газетенки разнесут новость по столице за считанные часы.

Зазвучала музыка. Расправив плечи, девушка робко улыбнулась Доару и положила руку на его локоть. Бессмертный вывел ее к танцующим и закружил в вальсе. Партнер Окары с легкостью скользил по паркету, двигаясь с ленивой грацией. Ей почти не приходилось под него подстраиваться. Он вел в танце, а ей оставалось следовать за ним. Сбитая с толку, девушка рассеянно рассматривала лацканы сюртука и переживала из-за размолвки с сестрой.

– Милая воркория, если вы немедленно не посмотрите на меня с обожанием, как это делают другие девушки, опасаюсь, вас запишут в невежды. Будет печально, если надежды ваших родителей найти вам достойную партию разобьются о беспочвенные слухи, – скучающим тоном заметил Доар, однако в его голосе послышались ироничные нотки.

– Почему присутствующие должны считать меня невеждой? – вскинув голову, в смятении поинтересовалась Окара и попала в плен темных глаз бессмертного.

– Воркории обычно приходят в восторг, стоит им оказаться со мной в одном помещении. Вы в моих объятиях и не пытаетесь упасть в обморок от счастья, не заикаетесь и не краснеете, – лениво усмехнулся бессмертный и, понизив голос, явно поддразнивая девушку, сообщил: – Вы совсем не смотрите на меня влюбленными глазами. Это… даже разочаровывает.

От Доара веяло таким весельем, что Окара не сдержалась и улыбнулась ему. Она ощутила, как напряжение покидает ее, а молчаливая ссора с сестрой кажется глупой и не стоящей переживаний. Вот объявят жрецы Кеону спутницей этого загадочного мужчины, и размолвка между сестрами забудется.

– В таком случае я должна вам признаться, что мое сердце пока не познало любви, – рассмеялась девушка.

Легкая улыбка, блуждающая на губах мужчины, превратилась в недоумевающую.

– В империи проживают одни глупцы? Надо быть слепцом, чтобы пропустить такую красоту.

Окинув ее задумчивым взглядом, одним небрежным движением бессмертный притянул Окару к себе так близко, что перехватило дыхание. Ошеломленная напором, девушка сбилась с шага и обязательно упала бы в его объятия, но музыка неожиданно умолкла, и партнёр ослабил объятия. Голоса гостей стихли, и к танцующим шаркающей походкой вышел мужчина с длинной бородой. На жреце была серая хламида из дорогой ткани, подпоясанная веревкой вместо пояса. Ирвик с Кеоной под руку приблизился к нему.

– Жрецы готовы открыть нам имя избранницы харда Доара? – с величественным высокомерием, на правах наследного принца, спросил он у оракула.

Тот коротко кивнул и, отыскав взглядом бессмертного, произнес одно-единственное имя.

– Воркория Окара Тоберон.

Приготовившись поздравлять сестру, девушка с улыбкой направилась было к Кеоне, но когда поняла смысл слов жреца, нерешительно остановилась. Улыбка исчезла с ее лица, оставив место бесконечному недоверию. Кеона с обжигающей яростью смотрела на нее. Готовые сорваться с губ оправдания Окары застряли в горле под уничижительным взглядом сестры.

Гости разом заговорили и окружили плотным кольцом, оттесняя Кеону. Отовсюду слышались поздравления.

– Жрецы ошиблись, – наконец обретя голос, пробормотала под нос Окара, чувствуя себя виноватой перед сестрой. – Я не могу быть… избранной не могу быть я…

– Вы моя избранница, и вам придется с этим смириться, – как ни в чем не бывало объявил Доар, лишив девушку иллюзий.

Окару просто подмывало рассказать, куда он может идти со своим смирением, но опасаясь, что позже пожалеет, девушка сдержалась.