{Susie suh-robot Koch here with me}

Алекс смотрит мне в глаза долго, так долго и так глубоко, что мне уже кажется, будто он хочет загипнотизировать меня, но я знаю, что это не так, он общается таким образом, он настраивает меня на одну с собой волну. И эта его улыбка, которая лишь слегка, которая и не улыбка даже, а нечто воздушное, лёгкое, как семена одуванчика, делает его непохожим на просто человека, на просто мужчину, но на кого-то необыкновенного, отличающегося… от нас, от всех остальных…

— Когда у тебя были… месячные? — робко спрашивает он.

Мои глаза, по-видимому, слишком сильно расширились от шока и удивления, в которые поверг меня этот вопрос, потому что он тут же добавил:

— Мне нужно знать, что делать дальше….

— Сегодня можно…

— Хорошо, — мягко улыбается. — И ты не бойся меня, ладно? Я здоров полностью. Убедился в этом сам прежде, чем прикоснуться к тебе…

Я думаю: «Господи! Что он говорит? Прежде, чем прикоснуться… ко мне?!», а Алекс тем временем медленно укладывает меня в свою постель, каждое его движение пронизано грацией и волшебной медлительностью, соткано из намёков и едва ощутимых прикосновений…

Я лежу у него на руках, словно ребёнок у своей матери… Моя голова покоится на его согнутой сильной руке, другая его рука исследует меня: большой палец, нежно касаясь моей кожи за ухом, медленно, неспешно, изучающе, обводит контур моего лица до подбородка и скользит вниз, к шее, обхватывая её уже всей ладонью, сладко проводит по ней почти до груди начатую ранее линию… Взгляд его прикован к ней, в глазах — наслаждение, и утоляемая сейчас, в эту секунду, невероятная, накопленная ранее, жажда познания, прикосновений, жадный интерес к каждому моему изгибу… Его кисть взлетает над мои лицом, и указательный палец также медленно, будто наслаждаясь, повторяет силуэт моих бровей… Мои глаза закрываются, эти исследующие ласки его нежных пальцев растапливают меня… я уже не помню о стыде, о скованности, о его вопросе…

Его нежная, пахнущая ванилью ладонь ласково гладит мою щёку, и вновь его палец касается моего лба, я открываю глаза, но он не останавливается в своём исследовании, медленно повторяет контур моего носа и спускается к моим губам, касается их, и теперь только его глаза смотрят на них. Я вижу, как зрачки его расширяются, отчего взгляд становится темнее, тяжелее, дыхание учащается, его собственные губы инстинктивно раскрываются, и я схожу с ума от их неповторимо влекущей трепетности и нежности в своих очертаниях… Его пальцы осторожно касаются моих губ, исследуя их мягкость, их податливость, обводя их… От волнительных прикосновений они также раскрываются, и в это мгновение взгляд моего любовника тяжелеет ещё больше, настолько, что сам он не может уже сдержать натиск своих желаний…

{Deep In you TAWk}

Он целует меня, но не страстно, а нежно, едва касаясь своими губами моих, только трогает их, и я едва ощущаю его дыхание, оно пока сдержанное, неторопливое, неуловимое. Его губы скользят по моей щеке ниже, к шее, они блуждают по моей коже, эти губы, они словно бабочки порхают с места на место, и я уже ощущаю всем телом волну, растекающуюся из точки, сосредоточенной где-то в районе живота…

Алекс чувствует это, резко останавливается и смотрит на меня, он изучает, исследует мои реакции, и его взгляд словно углубляет меня ещё больше в потоке эмоций. Кончики его пальцев медленно, неспешно проводят линию по внешней стороне моих бёдер от колен к талии, и мои ноги будто существуют отдельно от моей воли, они сгибаются в коленях и норовят раздвинуться, но я всё ещё в состоянии сжимать их…

Внезапно он говорит очень тихо и очень трепетно:

— Когда будешь готова принять меня, просто скажи «Алекс»…

Я киваю, потому что, кажется, у меня парализовало язык, и думаю о том, смогу ли произнести эти пять звуков вообще…

А он, тем временем, продолжает свои касания, они едва ощутимы, и именно это и делает их такими волнующими, он будто дразнит меня, и это подразнивание совершает с моей фригидностью немыслимое, я чувствую, как моя сексуальность появляется на свет, вот она, кажется, уже протёрла свои глаза, и пока не может понять, где она, и что с ней, мой разум возмущён, он не согласен, пытается удержать мои бёдра на месте и желательно в сомкнутом состоянии, но похоже, ему не выиграть этой войны…

Таких ощущений, настолько сильного сексуального желания я не испытывала ещё никогда в своей жизни, а ведь он ничего особенного не сделал ещё, он только касается меня, при чём так, будто это и не касания вовсе, а лишь мои мечты о них… Со мной происходят невообразимые метаморфозы, я сама в ужасе от своей похоти, я впервые обнаруживаю и познаю её…

Он снова останавливается и снова смотрит изучающе, и этот его взгляд я не в состоянии вынести, закрываю глаза и шепчу «Алекс»… Мои чёртовы бёдра предают меня, и он делает то, о чём я попросила его, делает настолько восхитительно, в таком немыслимо растапливающем меня темпе, именно моём темпе, что мне кажется, слаще этого и нет ничего на свете…

Всё позади, я пытаюсь прийти в себя, усилием воли призываю сознание вернуться в моё грешное тело, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но его ритм восстанавливается, делается ровнее, я открываю глаза и вижу Алекса, он смотрит на меня лукаво и выжидающе. И сразу же, как только я обретаю способность внимать, он спрашивает:

— Ещё?

Конечно, нет! Приличные девушки скромно удаляются после такого уже итак чрезмерно бурного свидетельства позорно-похотливой сущности. Я открываю рот, чтобы произнести уверенное и безапелляционное «НЕТ», но мой рот почему-то говорит «Да!»… Я и сама не понимаю, как это произошло!

{BANKS — WAITING GAME}

Алекс улыбается, на этот раз чуть более, чем слегка… Приближается ко мне и целует, теперь с чувством, прижимаясь своими губами настолько страстно, что мне кажется, эта волна сейчас опять накатит на меня и вот-вот затмит мой, размякший ещё после предыдущего раза, разум. Затем он отрывается и снова ищет мои глаза, его карий взгляд так прекрасен, так глубок, мне кажется я тону в нём, меня уносит всё глубже и глубже… Он не отводит его до тех пор, пока я окончательно не погружусь в состояние невесомости… И снова его губы опускаются на мою шею, теперь их прикосновения иные, более глубокие, это уже не прикосновения, а нежнейшие ласки…

Жажда соития вновь накатывает на меня, и я зову его: «Алекс!». Но он отвечает шёпотом, улыбаясь и не поднимая головы «Ещё рано…», его губы спускаются ниже, они ласкают плечи, они ласкают руки, они целуют живот и поднимаются выше, и вот он впервые в жизни касается моей груди, он не делал этого ещё ни разу, он не трогал её и, кажется, даже не смотрел… Теперь его губы, его невероятно нежный рот совершают нечто невообразимое. Нет слов, чтобы передать то, что я при этом испытала, мне кажется уже, я не успею закричать «Алекс», но он об этом знает и уже делает то, о чём я только успела подумать, и на этот раз ещё восхитительнее, чем в прошлый, ещё более страстно и чуть более интенсивно… Эти его толчки это нечто… нечто невыразимо долгожданное, желанное, они мне нужны сейчас так, как задыхающемуся глоток воздуха, и он даёт мне его… и ещё, и ещё…