‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я скольжу по ней глазами дальше. Она одета в простые синие джинсы, черные балетки и белую рубашку. Ее рукава закатаны до локтя, и на запястье правой руки я могу хорошо рассмотреть цветную татуировку какого-то экзотического цветка. Не знаю, что это за цветок. Мне кажется, такого на самом деле не существует. Ярко-розовые лепестки, зеленый стебель с листьями. Чем-то похож на розу, но не роза.

Ее короткие волнистые волосы до плеч мелированы в светлый блонд. Когда-то в Москве было модно мелирование среди девушек, но я уже очень давно никого не встречал с таким окрасом волос. В последние лет пять или даже семь московские телочки помешаны на омбре и всяком там шатуше, когда у корней волосы черные, а на концах белые.

На плече у нее висит маленькая коричневая сумочка на длинной цепочке. Я еще раз хорошо приглядываюсь к одежде. Не брендовая. Обычная Zara и H&M, или какие сейчас популярные марки в масс-маркете. Сумочка так вообще No Name. На свободном стуле между нами лежит ее легкая кожаная куртка. Явно тоже не брендовая.

Девушка из жизни.

Я поднимаю глаза на ее лицо. Она по-прежнему смотрит в одну точку напротив себя, продолжая вертеть бокал за длинную ножку. На ее лице задумчиво-грустное выражение, губы сомкнуты в нитку, глаза слегка прищурены, и из-за этого вокруг них собрались маленькие мимические морщинки. На ней минимум косметики. Глаза слегка накрашены тушью и светлыми бронзовыми тенями. Румян нет, помады тоже. Но весь ее вид говорит одно — «Да пошло оно все в задницу!».

Гордый профиль обиженной женщины.

И как же я ее сейчас понимаю! Мне тоже хочется напиться и послать всех в задницу.

— У меня что-то не так с лицом? — резко ко мне поворачивается и смотрит с вызовом.

У нее глубокие карие глаза. Лицо становится очень строгим и явно выражает негодование тем, что я так внимательно ее рассматривал.

— Наоборот. Очень красивое лицо. Вот сижу любуюсь, — и я слегка улыбаюсь.

Она фыркает и отворачивается от меня.

— Дешевый подкат.

— Я не подкатываю! — меня слегка задели ее слова. Я ведь правда не подкатываю к ней.

Она хмыкает и ничего мне не отвечает. Делает небольшой глоток мартини и ставит стакан на место.

— Меня Егор зовут. — Представляюсь ей, произнося свое имя на франузский лад. Оно звучит как «Йегоо» с проглатыванием последней «р» и растягиванием буквы «о». На самом деле ужасно мое имя звучит на французском.

— Мне плевать, как тебя зовут, — сухо бросает, даже не удостаивая меня взглядом.

А она с характером. Я довольно смеюсь. Давно я не встречал девушек с характером. Честное слово, если бы я сейчас сидел за барной стойкой в Москве, то девушка через стул от меня уже во всю бы строила мне глазки и посильнее спускала платье, чтобы мне лучше было видно декольте. А эта такая простая в джинсах, балетках и рубашке и такая… настоящая что ли. Давно я не видел настоящих девушек.

Я игнорирую ее колкий выпад.

— Позволь поинтересоваться, почему у тебя не задался этот день, раз ты сидишь в одиночестве, глушишь мартини и презираешь весь мир?

— Позволь поинтересоваться, почему у тебя не задался этот день, раз ты сидишь в одиночестве, глушишь виски и презираешь весь мир? — она задает мне аналогичный вопрос и резко ко мне поворачивается, уничтожая взглядом.

— Все очень просто. Я летел в Вену с пересадкой в Париже. Она должна была быть всего лишь один час, но в итоге вылет задерживается до 6 утра следующего дня. Вот вышел погулять по городу. И я правда презираю весь мир, начиная от своей секретарши, которая купила мне билеты с пересадкой, и заканчивая Парижем, который терпеть не могу.

Она снова от меня отворачивается и делает глоток мартини.

— Из Москвы летел? — вдруг спрашивает.

— Да. Как ты узнала?

— Егор — русское имя.

— Знаешь русские имена? — меня это удивляет.

— Немного.

— Откуда?

— Читала русскую литературу.

Надо же, француженка, которая читала русскую литературу. Неожиданно.

— Теперь твоя очередь отвечать, почему ты в одиночестве пьешь мартини и презираешь весь мир.

— У меня должно было быть свидание с парнем с сайта знакомств, но он не пришел.

Что? Я начинаю смеяться. Она ко мне поворачивается и гневно стреляет глазами. И по ее виду я понимаю, что она сейчас не шутила.

— Ладно, извини, — я спешу унять смех и делаю глоток виски. — А почему он не пришел? — осторожно интересуюсь.

— Понятия не имею. Думаю, он умер.

— Эээм. С чего ты взяла, что он умер?

— Мне нравится так думать. Это была бы уважительная причина, чтобы продинамить меня.

— А ты не можешь спросить, почему он не пришел?

— У меня нет его телефона. Мы только переписывались на сайте знакомств. Но в любом случае я не буду ему писать.

Я смотрю на часы на своем запястье. 16:30.

— Ну, сегодня будний день и только половина пятого. Может, он на работе еще.

— Он сам назначил мне свидание в этом месте в четверг в 15:30. Я ради него ехала из Плезира. Это город в пригороде Парижа. Я там живу.

Так интересно. Французы ходят на свидания в будние дни в рабочее время.

— А почему ты сама не на работе?

— Я работаю учительницей в школе. У нас летние каникулы.

Учительница в школе? Серьезно?

Еще раз прохожусь по ней глазами. Стройная худощавая фигура. Грудь не большая, но ей так даже лучше. Большая бы ей не пошла. Она слишком интересная и симпатичная для того, чтобы быть школьной учительницей.

Когда я вообще встречал симпатичных учительниц? Да никогда. В моей школе работали одни тетки и бабки. А тут молодая девушка лет 25–27 и вдруг школьная учительница. Удивительно.

— Что-то не так? — Она замечает, что я снова ее внимательно рассматриваю и поворачивается ко мне. Гневно стреляет своими шоколадными глазами.

— Подумал, что никогда не встречал молодых и симпатичных учительниц. У нас в России эта профессия для взрослых женщин и бабушек. Какой предмет ты преподаешь?