— Нет, что ты. Просто стою и думаю, ну и место для расставания ты выбрал, Кирилл. Прямо возле мусорки. Конечно, я понимаю твою подсознательную тягу… к тем кучам, что мы с тобой лицезреем в двух шагах от себя. Но тут я тебе не помощник. Я другая. Поэтому давай просто — мы не подходим друг другу и расстаемся. Все, точка. — И оставив своего, теперь уже бывшего парня, с которым мы провстречались ровно неделю, я развернулась и пошла вперёд, не оглядываясь. Бессмысленно это. Молодой человек сто процентов стоит, как вкопанный, на том же месте, широко разинув рот, и смотрит мне вслед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Откуда я знаю? Да я просто уже два раза так расставалась за последний месяц. В те разы я оглядывалась, и… возможно, что-то чувствовала. А тут? Я пожала плечами. Ничего. На душе пустота. И сосущее чувство одиночества. Мне двадцать пять лет и я, как говорится, «серая масса». «Не кондиция», как презрительно называет меня сестра. Ее требования высоки и подогнаны под мировые стандарты социальных сетей. Она уж явно лучше меня знает, как жить — каждый день смотря на отфотошопленные лица гламурных куколок, которые в свои двадцать пять, в отличие от меня, завели семью — богатого мужа и трое детей. Переехали жить в теплые края, куда-то в Таиланд, где создали собственное интернет агентство маркетинга и удаленно обучают таких как я, неудачниц, как найти себя и реализоваться, как личность. Я хмыкнула и поплотней запахнула ветровку. Как для сентября погода была явно прохладной. Я быстрым шагом шла по направлению к своим кварталам, потому что прекрасный принц соизволил меня бросить не у подъезда моего, а своего дома. И мне еще минут пятнадцать пилить по окраине вечерней Москвы. К счастью, я хотя бы не боюсь темноты. Не боюсь грабителей — ну что с меня возьмешь? Старый телефон, помнивший еще царя Гороха, который мне папа подарил на двадцатилетие? Кошелек, в котором лежит жетон метро и около ста рублей на «шоколадки»? Кстати, дельная мысль. Гуляем на все! Я решила забежать в небольшой супермаркет, который находился неподалёку от дома, затариться любимым антидепрессантом — молочным шоколадом с цельными лесными орехами. Я бодро ускорила шаг, начиная согреваться от движения. Перспективы меня радовали и настроение начало улучшаться. Где-то вдали залаяла собака, послышался оклик хозяина, а я снова погрузилась в мысли. Кто-то любит гулять с наушниками и любимой аудио книгой, кто-то предпочитает врубать музыку и бегать. А я, интроверт. Я люблю проводить время с собой. Думать, мечтать… строить планы. И пускай всего один процент я пытаюсь реализовать, потому что на остальное не хватает сил, денег и времени. Зато эти планы — моя поддержка, моя разрядка. Хотя в последнее время Юля немного погасила мой пыл, постоянно критикуя образ моей жизни. По ее мнению, я очень нерационально использую свой потенциал. Я не продуктивна. Она постоянно подсовывает мне ссылки на разные вебинары тех самых успешных женщин, о которых я уже рассказывала вам. Я ее понимаю. Она хочет мне добра, ведь со стороны, объективно, чего я добилась? У меня не то, что нет мужа и семьи, я даже кота не могу завести. И ей не докажешь, что я, в какой-то степени, патриот. Я не хочу переезжать в другую страну, будь она триста раз теплая и удобная экономически. Я хочу строить свое будущее там, где родилась. Там, где дом моих родителей и их родных. Я хочу помогать своим соотечественницам. Таким, как я — неидеальным, где-то забитым, где-то застенчивым. Но каждая из нас, девушек, родившихся на просторах СНГ, достойна быть счастливой не в будущем, когда выучит язык и перестанет быть эмигранткой, а здесь и сейчас. Счастье по праву рождения… звучит смешно, но я верю в то, что говорю. И мне искренне жаль Юльку за то, что она постоянно хочет вырваться и уехать туда, «в лучшую жизнь». Как правильно сказал мой друг Макс, правда, вычитал он эту цитату в популярном паблике ВЛайке, но сути это не меняет. «Переззжая куда-то, мы берем в новую жизнь, в первую очередь, самих себя». Я согласна с тем безымянным, но таким мудрым человеком — уехав на Мальдивы депрессивным и недовольным собой, ты таким там и останешься. Смена декораций ничего не дают. Все глобальные изменения начинаются с себя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

— О, а вот и супермаркет! — Обрадовалась я, увидев перед собой неоновую вывеску с броскими английскими буквами. Ох, любят у нас в городе насовать все иностранное. — Погреюсь хоть. — Почти в десять вечера, в супермаркете бродили три калеки. Я с удовольствием ходила между полок, некоторые баночки брала в руки и читала этикетки, продолжая про себя планировать — вот, получу зарплату, куплю оливок, их любит папа, маслин — их обожает сестра. Наберем несколько видов суши, возьмем пиццу, вот этот здоровый ананас попробую обязательно, и авокадо возьмем, Юля делает из него такое гуакомоле, пальчики оближешь! А ещё, конечно, конфеты. Ассорти, так как мы семьей любим, не покупные коробки, а вот эти, разнообразные, в ярких обертках, что просто лежат, наразвес можно сформировать такое ассорти, какое захочешь. Мишка на севере, белорусские трюфеля. Конфеты Аленка, леденцы в шоколаде… что-то я разгулялась совсем. Почти час блуждаю по супермаркету. Неужели домой не хочется? Я вздохнула, понимая, что не могу ответить на этот вопрос однозначно. В моем возрасте многим уже хочется отдельное жилье, а я живу с родителем и сестрой. А на свою зарплату не могу снять даже скворечник на одном из легендарных колец Мкада. Потому что почти вся зарплата уходит на кварплату, на еду отцу и сестре, еще и сестра ходит к репетитору, чтобы не провалить первые сессии. Ну и шмотки, которые мы хоть и позволяем себе иногда, мы обычно носим по очереди, так как каждой на обновку не хватает. А размер одежды, у нас, слава богу, одинаковый. Сплошная экономия. Юльку это бесит, а я… я привыкла. Я родилась в перестроечные годы, поэтому меня не удивишь «деревянными игрушками, прибитыми к полу». Жалко Юлю, ее психика такая неординарная, она постоянно хочет большего и не умеет довольствоваться тем, что есть. Она, кстати, не одна такая. Общаясь с ее подругами, я понимаю, что поколение 2000, которое еще называют поколением «миллениум» поголовно выросли такими. Они стремятся быть лучшими, но как стать лучшим среди лучших? Для меня это загадка, почище Бермудского треугольника. Но они — моложе, умнее, злее. Они борются за место под солнцем, зубами выгрызают себе ту жизнь, которой, по их словам, они достойны. Что ж, им, наверное, виднее…