Несколько минут я потратил, осмысливая услышанное.

— И последнее, — произнес Баал, привлекая мое внимание. — Драго заключил с кровавым мечом соглашение.

— Уже интересно.

— Да, спасая с помощью меча жизнь подобранному котенку, он обещал мечу человеческую жизнь. Когда же меч обучал его открытию пространственных порталов, взамен Драго обещал ему жизнь сильного одаренного, или силу крови в эквиваленте.

— Неожиданно.

— Со всеми бывает. Так вот, сроки твоего соглашения — с человеческой жизнью, три недели. С одаренным ты договорился на срок в месяц. Не выполнять оглашение — не лучшее решение. Но…

Баал сделал паузу, в ходе которой я вспомнил все связанное с кровавыми мечами. И договорил уже сам:

— Но при этом второй меч испорчен, и на его восстановление уйдут месяцы, если не годы. Получается, что я не могу выполнить соглашение, которое заключил Драго?

— Можешь. У тебя впереди много интересного, и взяв второй меч с собой на ближайшее мероприятие, на котором ждут Драго, ты сможешь закрыть оба соглашения. То, что меч испорчен, отнюдь не мешает ему поглощать чужую энергию, силу и чужие жизни. И оба меча, пока находятся в одном мире, неделимы — неважно, на каком расстоянии друг от друга находятся.

— Меч же предельно опасен для оператора, для его души… — вспомнил я, как мы чуть не убили Ольгу. — Как Драго вообще с ним договорился?

— Не догадался? — усмехнулся Баал.

— Протез?

— Именно. Правая рука Драго — бионическая. И когда Драго брал меч, тот просто не мог захватить контроль над его телом.

— А как я получу контроль над вторым…

— Артур.

— Да.

— Мы с тобой сейчас разговариваем о судьбах, в перспективе вечности, тысяч миров, а не о том, как тебе стоит решать элементарные проблемы. Придумаешь что-нибудь, в первый раз что ли? Ладно, не буду больше задерживать. У тебя есть отмеренный Драго срок, за который ты можешь побыть наедине с самим собой и подумать над дальнейшими действиями. Счастливо оставаться, и… я не говорю прощай, потому что даже вечность имеет обыкновение заканчиваться. Но в этом мире мы с тобой больше никогда не встретимся.

— А… — приподнимаясь, даже развел я руками.

— Да?

— Этот твой замок… он остается пустым?

— Хм, — замялся Баал.

— Я могу оставить здесь маяк, и в случае чего вернуться сюда? — задал я весьма интересовавший меня вопрос.

— Можешь, конечно. Ты же проводник между мирами, если у тебя есть маяк или нужный инструмент, ты можешь перемещаться вне времени и пространства.

— И если что, я смогу переместиться сюда, и в случае чего…

— Артур.

— Да.

— Ты все это можешь сделать. Но есть нюанс.

— Какой? — осторожно поинтересовался я.

— Это не мой замок, — улыбнулся архидемон дьявольской улыбкой и исчез.

Пропал, как будто его никогда здесь и не было.

«…!» — позвал я падшую женщину, наблюдая за пустым местом, где только что видел архидемона Баала, которого тут никогда не было.

Так мало ответов, и так много вопросов — в том числе незаданных.

Ладно, надеюсь, что хозяева замка, пока я тут ожидаю гибели Драго, не появятся.

Пора осмотреться и попробовать найти библиотеку — чтобы с пользой подождать, пока «я», Артур «Драго Младич», натворю дел в Занзибаре и откланяюсь из этого мира, открывая самому себе дорогу к возвращению.

— Это не мой замок, — раздался вдруг голос за спиной. Я при этом даже вздрогнул и выругался, едва не подпрыгнув от неожиданности.

Резко обернувшись, увидел Баала, которого здесь никогда не было, и который по-прежнему стоял у бойницы с бокалом вина и наблюдал панораму бескрайнего космоса.

— Это не мой замок. А знаешь чей? — сощурился архидемон.

— Чей?

— Твой, — подарил мне еще одну дьявольскую улыбку архидемон. — Считай, раз уж дело Восточного пакта оказалось проиграно, что я оставляю тебе ответственность за судьбу этого мира.

«Вот спасибо, добрый человек», — опередил меня с ответом внутренний голос.

— Прощай, король Артур, — улыбнулся архидемон Баал и исчез уже навсегда.

Больше месяца я уже находился в затерянной среди бескрайнего пространства звезд обители замка. В котором, кроме меня, так никого больше и не нашлось. Ни слуг, ни обитателей, ни даже привидений.

Если бы не прозрачный намек Баала на то, что ждать мне не больше трех месяцев — не знаю, удалось ли бы мне сохранить душевное равновесие. Но даже и без этого случались моменты, когда непросто было сохранить спокойствие: среди окружающей безграничной пустоты, среди необъятной и громадной бездны пустого ничего, самосознание буквально грозило потеряться. Мне не за что было даже зацепиться в системе координат — на небосклоне не видно ни одного знакомого созвездия. Хотя, я это лукавлю — из знакомого на небе у меня только ковш большой медведицы, и млечный путь. Но ни того, ни другого я не наблюдал.

Впрочем, в моменты, когда не задумывался о конце вечности — находясь лицом к лицу перед началом бесконечности, я жил спокойно и размеренно. Много думал. Много читал и много спал. Немного, но вкусно кушал.

Проблема с доступом к еде, хотя волновала меня поначалу, решилась довольно просто: стоило только захотеть и некоторым ментальным усилием сформировать желание. Чувство голода, кстати, напрочь отсутствовало — но получать наслаждение от еды я не отказывался. Мне и сон, в моем нынешнем состоянии, по ощущениям нужен не был, но… возможность была, чем и пользовался.

«Глядя в ленте соцсетей на то, как отдыхают мои знакомые: прыгают с парашютом, катаются на волнах или горнолыжных склонах, я всегда недоумеваю — неужели никто им не сказал, что выходные можно провести, просто лежа на диване?» В общем, оказавшись в неожиданной одинокой ссылке, я отдыхал пусть не телом, но душой.

Мой новый замок оказался размеров немалых, и представлял из себя нечто похожее на Крак-де-Шевалье в Сирии. Три ряда стен, поднимающихся уступами по склонам горы (астероида?), и, собственно, сам замок в центре. Только башни не квадратные, как в сирийской крепости крестоносцев, а в большинстве круглые.

Часто я гулял по широким стенам, а пару раз даже залезал на широкий парапет, смотрел в пустоту под ногами и думал, что будет если мне туда спрыгнуть. Претворять в жизнь идею эксперимента конечно же не стал. Тем более не стал, что клинок кукри меня покинул. Он, судя по всему, остался там — в алтарном зале усадьбы Юсуповых-Штейнберг.

Я мог видоизменять интерьеры замка. Мог мысленным усилием создавать накрытые столы с любыми, подвластными фантазиями яствами. Мог, подозреваю, даже создать цыганский ансамбль с медведями — мог, но не пытался. Что мне потом с этими цыганами и медведями делать? В общем, я здесь, в своем новом замке, много что мог. А вот привычно заставить материализоваться в руке клинок-кукри не мог.