На ней было простое черное, облегающее фигуру платье с тонкими бретельками и неглубоким вырезом на груди.

Когда Сесилия подошла ближе, Ник увидел, что она немного взволнована, как будто действительно боялась опоздать. Щеки ее раскраснелись, глаза были широко раскрыты, волосы кое-где выбились из прически. В последнее время Сесилия часто выглядела взволнованной. Когда Ник смотрел на нее в такие минуты, он чувствовал, как кровь его начинает быстрее бежать по жилам.

С профессиональной точки зрения он не хотел, чтобы под строгим деловым фасадом у Сесилии билось человеческое сердце. Как мужчина он осознавал, насколько сильно волнует его эта новая грань, которую он недавно открыл в ней.

Он был не из тех, кто может сочетать дело с удовольствием. Но кто знает, может быть, он нарушит свои собственные правила?

— Нам нужно ехать, — произнес он сдавленным голосом.

— Мне очень жаль, но мне не принесли еду, — объяснила Сесилия и провела зубами по нижней губе. Опять этот рот. Он притягивает его взгляд как магнит.

— Мне тоже, — сказал Ник.

— Я успела положить в рот только пару кусочков печенья.

— Так, значит, ты не поела?

Ник прикоснулся к ее спине, но тут же отдернул руку, как будто обжегся.

— Конечно, нет, — сказала Сили. Она сидела так, что свет падал ей на шею и плечо. — Все в порядке. Сегодня ведь будет еще и ужин?

Вряд ли она намекала на что-то, сказав про ужин, но Нику так показалось.

Когда они пришли, актовый зал музея и соседние с ним галереи были переполнены гостями. Телекамеры вспыхивали так же, как во сне Сили. Ник чувствовал, как вздрагивает Сесилия, стоявшая рядом с ним. Он подошел к ней ближе, взял ее за руку и посмотрел в глаза. Только после этого она немного расслабилась.

Государственные чиновники и общественные деятели Огайо обменивались новостями и сплетничали. Команда журналистов с местной телестудии снимала гостей и скульптуры. Ник немедленно начал выполнять свои обязанности на вечере, хотя он и не был любителем подобного рода мероприятий.

Он знакомился с людьми, пришедшими на открытие выставки, пожимал им руки, обменивался вежливыми фразами, выслушивал похвалы в свой адрес за то, что они с братом решили спонсировать такое крупное художественное событие. Скульптуры, демонстрируемые на этой выставке, были собраны из художественных собраний крупнейших музеев мира. Начали говорить речи. Ник внимательно слушал, затем выступил сам. Все присутствующие аплодировали ему.

Затем он увидел, что Сили ждет его со стаканом воды со льдом, который он просил ее приготовить. В эту минуту Ник понял, что ему стоило пойти на этот вечер уже только ради того, чтобы увидеть, как прекрасно она выглядит. Такая высокая, такая элегантная, такая сдержанная внешне и неожиданно эмоциональная внутри. Огонь в ледяном футляре.

— У тебя есть друзья или родственники в Кливленде, Ник? — спросила Сили, когда он пил воду.

— Несколько деловых знакомств, — ответил он. — Большинство из них завязалось, когда мы решили устроить эту выставку. Я не стал бы называть этих людей друзьями. Почему ты спрашиваешь?

Сесилия улыбнулась и слегка пожала плечом.

— Так просто спросила. По-моему, тебе нравится Кливленд. Здесь вы с Сэмом решили открыть первое отделение своей корпорации. Сразу после Коламбуса. Ты и сейчас проводишь здесь много организационных мероприятий. Для проведения этой выставки ты выбрал местный музей. Можно было бы подыскать что-нибудь поближе к дому.

— Я очень люблю Юхивленд, — признался Ник. — Мне нравится озеро. К тому же я большой поклонник рок-н-ролла. «Зал славы рок-н-ролла» в Кливленде производит на меня большое впечатление.

Сили кивнула Нику, но его ответ не удовлетворил ее.

Кливленд. Вспышки телекамер. Ребенок Ника. Во всем этом чувствовалась какая-то связь. Сесилии казалось, что разгадка где-то поблизости, нужно только повернуть за ближайший поворот. Но что ждет ее там? Может быть, безопаснее забыть обо всем этом?

Сили сделала еще один глоток вина и пожалела о том, что не взяла себе содовой или апельсинового сока. Официанты разносили на подносах закуски, но они почему-то упорно не замечали ее, и Сесилия опасалась, что на голодный желудок вино очень скоро ударит ей в голову. Она перестала доверять себе. Во многом. Она не верила в свой профессионализм, считала, что утратила способность контролировать собственные поступки. Это означало, что ей необходимо искать новые способы самозащиты.

Портниха из сна дала ей понять в завуалированной, иносказательной форме, что ребенок Ника находится здесь, в Кливленде. Сили не знала, что делать с этим фактом.

«Ничего не делай», — говорил ей разум.

Разум победил. По крайней мере, пока.

— Ребенок выглядит странно, не правда ли? — неожиданно сказал Ник.

Сили понадобилось некоторое время, чтобы понять, о каком ребенке говорит Ник. О том, чье существование он отрицает, или о том, что стоит перед ними? Младенец был вырезан из мрамора. Контуры его фигуры были мягкими, но скульптор эпохи Возрождения придал ему пропорции взрослого человека, а не ребенка.

— И тем не менее мне нравятся эти классические скульптуры, — ответила Сесилия. — Они стилизованы и формальны, с традиционными позами, но, если мы посмотрим на их глаза и губы, то увидим себя, наши эмоции.

Хотя в залах было много бдительных музейных смотрителей, Сесилия отважилась и прикоснулась к каменному изображению ребенка. Скульптура Мадонны и младенца была такой великолепной, что Сили почти не сомневалась в том, что камень будет теплым. Когда она прикоснулась к скульптуре, иллюзия растаяла. Мрамор был холодным.

— Я думаю, ты права, — сказал Ник. — Женщина, которая позировала для этой скульптуры, была такой же, как мы, хотя жила пять столетий назад.

Они говорили о множестве вещей, склонив головы, чтобы слышать друг друга среди гомона людей, и вдруг Сили обнаружила, что ее бокал с вином опустел, а люди постепенно начали расходиться. Но они не заметили этого, так интересно им было вместе.

— Тебе еще нужно поговорить со многими людьми, — напомнила Сесилия тоном профессионального секретаря.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал Ник. Ему не нужно было больше стоять так близко к Сили, но он не спешил отдаляться от нее. — Мы уже сделали все, что от нас требовалось.

— Твоя речь была убедительной. — Сесилия прикоснулась к его рукаву и почувствовала, как его пальцы дотронулись до ее запястья. Они оба тут же отдернули руки, но ощущение от прикосновения оставалось. — Ты внес некоторые добавления в нее уже после того, как я отпечатала первоначальный вариант.

— Спасибо, но это были так, эмоции. Я и не рассчитывал на то, что они произведут на тебя такое большое впечатление.

— И тем не менее эти добавления сделали твою речь намного ярче и живее.