Главное, продержаться до утра Дождаться помощи спасателей или случайного рыбацкого баркаса. Может быть, кто-нибудь и дождется. Может быть, кто-нибудь и выживет. Всем наверх!

Лихорадочное, на ощупь, отстегивание ремней и карабинов. Путаница веревок, рук и ног. Все-таки недостаточно они отработали действия в нештатной ситуации. Все-таки слишком много суеты и нескоординированных движений…

Быстрее.

Быстрее!

Быстрее!!

Шестнадцать метров…

Шестнадцать метров не глубина! Шестнадцать метров — это еще гарантированное спасение Если ты, конечно, не полный рохля… Всего-то — набрать побольше воздуха и оттолкнуться ногами от погружающейся в пучину шлюпки. Успеем. Не можем не успеть…

Не успели. Потому что опоздали…

Негромкий на глубине шестнадцати метров взрыв встряхнул толщу воды, вздыбил на поверхности волну, разорвал на куски и разметал в стороны шлюпку, груз и людей.

Не успели!

Никто не успел!

— Как это могло случиться? — в который раз спрашивал генерал

— Заклинило вертикальные рули. Шлюпка вошла в неуправляемое погружение. На глубине двадцати пяти метров сработал самоликвидатор…

— Как это могло случиться?!

— Возможно, конструктивная недоработка.

— Недоработка? Мать твою! Мне из-за вашей конструктивной недоработки в глаза их родственников, их вдов и детей смотреть. И какие-то слова говорить. Которые должны заменить им отцов и мужей. На хрена им мои соболезнования. Им папы нужны. Живые! Ты понял меня, полковник?

Так точно!

Кто готовил шлюпку к работе?

— Воентехники Семенов и Григорьев.

— Кто выпускал?

— Майор Стрельников.

— Всех на казарменное Положение до выяснения. Взять объяснительные. Создать предварительную техническую комиссию. До той, которую нам на нашу шею сверху нашлют. И еще одну. По организации похорон. Понял?

— Так точно!

— Понятливый стал! Лучше бы тебя на той шлюпке шарахнуло. Разбирайся! И каждый час докладывай лично мне. Если меня не будет — жди, никуда не отлучаясь. Я на ковер! Задницу массировать! Мать твою! Семнадцать бойцов разом угробили. Семнадцать бойцов! И не на боевых, на учениях! Как я теперь это объяснять буду?

Полковник вызвал дежурного офицера.

— Воентехников Семенова и Григорьева и майора Стрельникова отвести в третью казарму. Личное оружие забрать.

— Охрану выставлять?

— Вы что, охренели? Какую охрану? Они что, дезертиры? Оставьте с ними кого-нибудь из офицеров. И дайте чаю или кофе. И вообще поинтеллигентней там! Ясно?

— Ясно.

— Тогда у меня все. Да, узнайте адрес разработчиков и изготовителей шлюпки. И позаботьтесь о похоронах и всяких связанных с этим формальностях. Ну, вы понимаете. Кто у нас по похоронам?

— Обычно прапорщик Шаповалов.

— Значит, вызовите Шаповалова и дайте в его распоряжение несколько бойцов.

— Разрешите обратиться?

— Валяй обращайся.

— Тут некоторая неувязка с похоронами может получиться. Хоронить-то некого. Тела еще не найдены. Кого в гробы ложить?

— Кого хочешь, того и «ложи». Можешь прапорщика и себя! По кусочку в каждый. Ты что, первый день замужем? Закажи цинкачи и набей их чем-нибудь таким… Ну, ты сам сообразишь. И подготовь соответствующие документы. Канцелярия знает. Понял? Тогда ступайте. С глаз долой.

— Ну что, Семеныч, доигрался? Доэкспериментировался? Семнадцать человек! Пятая часть отдела! За такие потери даже во время войны погоны срывали. Ну что молчишь?

— А что говорить? Вляпались, товарищ генерал-полковник.

— Вляпались. Не вляпались, а врезались!

— Кто первым сообщил о происшествии?

— Группа страховки.

— Гражданские что-нибудь заметили?

— Нет, все тихо.

— Тела, обломки найдены?

— Пока ничего. Там очень приличные глубины.

— А груз?

— Тоже нет.

— Что делать думаешь?

— Ребят представить к наградам. Выдать единовременную денежную помощь. Похороны, поминки, девять и сорок дней взять на себя…

— Точно бы на тебя! Чтобы в следующий раз думал!

— По факту назначить служебное расследование. Виновных, если таковые отыщутся, — наказать.

— Виновных-то ты отыщешь. Это ты мастак. Это не операции без потерь проводить.

— Но, товарищ генерал…

— В общем, так. Двумя-тремя козлами отпущения ты здесь не отделаешься. Даже и не думай. Шуму твое ЧП наделало до самой крыши, аж антенны качает. Уже и журналисты в пресс-службу звонили с вопросами. Что-то они такое пронюхали. Теперь общими словами не отговориться. Теперь придется приносить жертвы. Придется отдавать отдел.

— Да вы что?

— То самое. Небось не командировочные промотал! Полвзвода угробил! Придется отдавать!

— Но это же самый боеспособный отдел.

— Вижу, что самый. По количеству жертв вижу! Короче, разгоняй отдел, пока его сверху не прихлопнули. Лучше ты, чем другие. А то и твое кресло зашатается. Отдел все равно не спасти.

— Расформировать можно. Но куда людей девать? У меня все штаты укомплектованы. Лишних вакансий нет.

— В отставку людей. На домашние печки под тулупы шептунов пускать.

— Но…

— Ты что, не понял? Лучше их в отставку, чем I нас с тобой под суд! Ты инструкции читаешь?

— Какие инструкции?

— Пожарные, которые на стенах висят. «Пожар надо гасить своими силами до прибытия пожарных расчетов». Своими! Вникаешь? Иди, готовь документы. Мол, так и так, в связи с недостаточной профессиональной выучкой, выразившейся… Ну и так далее. Сам сообразишь.

— А с полковником Зубановым как?

— А этого твоего любимчика вообще под трибунал надо. И в штрафбат, на передовые, чтобы кровью искупил. Засранец!

— Передовой он не боится. И крови тоже.

— В общем, так. Пусть подает рапорт на отставку в связи со здоровьем или еще там чем-нибудь. И пусть справками под подбородок обложится. Может, мы его успеем до оргвыводов на гражданку спихнуть.

— Но он же хороший специалист…

— По утоплению работников! Все, разговор окончен. Сохранить его не удастся, даже если ты у меня здесь коленками на ковре дырку провертишь. За такие происшествия кто-то должен отвечать. Уйдет вовремя на пенсию — уйдет от суда. Нет — размотается на полную катушку. Я его прикрывать не стану. И тебя не стану. Мне свои лампасы ближе к телу! Короче, иди и действуй. Пока время есть.