милосердии и речи не шло: воины обеих сторон озверели. Всадникам Востока мешала теснота, французских пехотинцев сдерживало их не слишком подходящее для подобной схватки оружие. Но теснота и неудобство не помешали картечи — «Неаполь», единственный из кораблей, сохранивший полную боеспособность вследствие своей полноценной, сформированной из французов команды, ударил из орудий. Заряды картечи сметали с причалов людей и лошадей…

Генерал Фриан услышал артиллерийскую пальбу в порту в минуту, когда принимал донесения об чрезвычайно успешной атаке своих гусар и линейной пехоты. Были захвачены три орудия противника, их прислуга изрублена на месте, остальные арабы в панике оставили место сражения. Захваченного скота, включая быков, верблюдов и мулов, насчитывались тысячи голов…

Принявший на себя обязанности командующего дивизией генерал Бельяр почти своевременно догадался, куда исчезли основные силы ворвавшихся в город мамлюков. Порт — их главная цель! Без флотилии снабжение дивизии окажется серьезнейшим образом затруднено. К порту были немедленно направлены два батальона…

* * *

Вынырнула Катрин в относительную тишину. Тронутый умом жеребец бултыхался где-то в стороне, но его судьба шпионку не волновала от слова «вообще». Осторожнее нужно себе скакунов выбирать, да и вообще пешочком куда лучше. Вот только плавать это «не пешком». Сапоги ко дну тянут, штуцер на бок норовит запрокинуть, спина болит. Теоретически можно было попытаться доплыть до ближайшего острова, потом до следующего, течение будет немножко помогать… Но учитывая вышеперечисленные неприятные моменты с сапогами и прочим, лучше действовать наверняка. Под бортом «Шеп» должна стоять лодка, вряд ли ее успели «спионерить» за прошедшие часы…

На пристани уже вовсю шло дело: громыхали выстрелы и копыта, лязгала сталь, невнятно ревели сотни глоток. Архе-зэка, прикрытая от этого апофеоза смертоубийства корпусами барок, спешно плыла к «Шеп» — к счастью, дахабья, как корабль неофициальный, приданный флотилии на неочевидных правах, занимал удаленное место в самом углу тесного порта. Сейчас это было кстати…

Катрин видела, как рухнули в воду сразу три всадника, на борту ближайшей барки вспыхнул факел выстрела — кто-то с дахабьи не поленился, пулю вдогонку послал. Здание таможни уже разгоралось, зарево высвечивало снасти и мачты… Вот, наконец, «Шеп», лодка на месте… Катрин, бормоча матерное, наконец, сняла и сунула в лодку штуцер, навалилась на борт… За намокшие шальвары будто все нильские пороги уцепились. Архе-зэка преодолела навязчивую речную влюбленность, задыхаясь, свалилась на банки. Никаб, в общем-то, штука неплохая, но когда к лицу прилипнет…

И еще возраст. Двадцать четыре годика это вам не шутки, пора за ум браться, в тюрьмы не садиться, от сомнительных экспедиций отказываться, купаться только нагишом и без оружия… Вот шефу голову прострелим и домой… С этими сугубо реалистичными и отрезвляющими мыслями, заматеревшая шпионка ухватилась за весла. На «Неаполе» громыхнуло и взвизгнуло так, что из ушей последняя вода повыплеснулась — залп картечи…

На «Шеп» кто-то перепугано пискнул, оглушенный залпом. А потом скульнул. Звуки издавали разные нервничающие индивиды, но оба знакомые.

— Да что такое?! — пробормотала шпионка. — Как жвачка прицепились.

Она подпрыгнула, навалилась на планширь. Как раз увидела, как капрал пальнул из мушкета по кому-то на пристани. И вообще все свои: толмачка уши зажимает, Дикси, едва не цепляя брюхом палубу, по собачье-пластунски мечется от бухты канала до угла каюты и обратно, изыскивая себе убежище понадежнее, младший научный сотрудник выглядывает из-за фальшборта, оружие у него в обеих руках — вообще герой. Трупы давешних гостей сложены на носу и прикрыты парусиной. Просто образцовый экспедиционный порядок.

— Эй! — окликнула архе-зэка.

В нее немедленно прицелились из револьвера.

— Стреляет «смит-вессон? — с интересом уточнила Катрин.

— Не знаю. Еще не пробовал, — признался «Латино».

Анис ахнула, разглядев сгинувшую, но вернувшуюся, опекуншу.

— Сваливайте немедленно! — зарычала архе-зэка. — Сейчас будет поздно!

— Отобьемся! — буркнул капрал, забивая в ствол новый заряд. — Куда нам сейчас бежать?

— Да вы… — Катрин перешла к иноязычной, но интуитивно понятной лексике. Тут на барку посыпались пули…

Стреляли сверху — со скал. То, что предчувствовала шпионка, недурно знакомая с прогрессивной тактикой и стратегией маневренной городской войны «штурмовыми группами», воплощалось, пусть и с опозданием. Отряд мамлюкских стрелков, которые должны были прикрыть конную атаку на порт, наконец-то занял свою позицию на скалах. Теперь и причалы, и палубы судов были у противника как на ладони…

Нужно признать, ориентировался в бою капрал Бомон живо — подхватил подмышку легковесную подружку, ранец, мушкет и чуть ли не с разбегу сиганул в лодку. Катрин кувыркнулась следом, ощутила, как на спину шлепнулось что-то трепещущее и когтистое. Замешкавшийся «Латино» оказался в арьергарде, ойкнув, перевалился за борт, пуля вышибла щепу из планширя, едва не продырявив ляжку бывшего метросексуала.

Лодка малость черпнула воды, но выдержала.

— Сваливаем. Все здесь? — вопросила Катрин, хватаясь за весла. — Эта дура-профессор где?!

Дикси возмущенно тявкнула, обращая внимание на то, что все ценные уже в лодке, а кто не успел, тот вообще не ценный.

— Камилла в штабе осталась, — пояснил перепуганный младший научный сотрудник. — Говорит, там необходимо сохранить представителя от научных кругов.

— Какой инстинкт самосохранения у тетки, — пробормотала Катрин, отталкиваясь от борта «Шеп»…

Тьма пока выручала — шальная пуля злобно булькнула в воду, но прицельно по лодке не стреляли — мамлюкских снайперов слепил пожар на пристани. С «Неаполя» вновь ударили картечью…

* * *

Бесстрашная атака кавалерии Мурад-бея закономерно не принесла успеха. В хаосе и толчее мамлюкам удалось ворваться лишь на три корабля из тринадцати, но картечные залпы «Неаполя» проделали ужасающие бреши в массе всадников и обратили противника в бегство. Видимо, успех канониров флагмана был бы еще более впечатляющим, если бы не дым, затянувший причалы. Горели мелкие строения под скалами, корчились листья пальм, сажа и дым милосердно прикрыли пристань, усеянную конскими и людскими телами. Страшно кричали раненые, ржали искалеченные лошади, треск горящих пальм казался стоном умирающего города. Когда на палубах начали падать солдаты и матросы, мало кто различил отдельные редкие выстрелы в адской симфонии, звучащей на берегу. Египетских стрелков, взобравшихся на почти неприступные скалы со стороны реки, было не так много. Но позиция их оказалась почти идеальной. Дым тянуло в сторону города, и он не препятствовал прицельным выстрелам сверху. Защитники кораблей оказались беззащитны. Роковым обстоятельством стало то, что,