— И что говорят последние данные перехватов? — говорила Джесси. — Не пытайся уверить меня, что вы работаете вслепую.

Джэнсон хладнокровно окинул взглядом стройную женскую фигуру. Округлые формы груди и бедер скрадывались по-мужски накачанными мышцами; Джессику можно было даже назвать по-своему красивой. Он знал, на что она способна, — ему были известны из первых рук ее поразительная меткость, необычайная сила и ловкость, быстрый и проницательный ум. Она была создана для того, чтобы убивать, и ее ничто не остановит.

— Наши ребята на огневой позиции или прохлаждаются в консульстве? — Джесси говорила тихо, но в ее голосе звучал жар, задиристость. — Господи! Этому нет оправданий. Мы выставляем себя на посмешище. Черт, правильно говорят: если хочешь, чтобы дело было сделано как надо, делай его сам. Только сейчас я поняла истинный смысл этих слов. Что произошло с нашим отрядом?

Еще одна безжизненная, неодухотворенная пуля разнесет вдребезги еще один череп, и еще одна жизнь оборвется, сотрется, превратится в гниющие органические остатки, из которых состояла. Это не движение вперед, а как раз обратное. Джэнсон вспомнил Тео и остальных, убитых — во имя чего? Да, отчасти переполнившая его ярость была направлена на него самого. И что с того? Эта женщина умрет — умрет в высокогорном коттедже стоимостью пять миллионов долларов, в Альпийской Ломбардии, в стране, где не бывала до этого ни разу в жизни. Она умрет у него на руках, и это будет мгновение высшей интимной близости.

— Гдеон? Как где?Проклятье, это я вам точно могу сказать. — Помолчав, Джесси Кинкейд снова заговорила со своим невидимым собеседником; — Олухи, неужели вы сами еще не догадались? В Монако, дурья твоя башка. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Вам же известно, что у Новака там есть вилла. — Еще одна пауза. — Разумеется, открытым текстом Джэнсон это не говорил. Но я слышала, как он шутил со своим дружком насчет рулетки — дальше сам прикинь, что к чему. Ребята, вы же считаетесь мозговым центром, так почему бы вам не раскинуть мозгами?

Она лгала.

Лгала радинего.

Убрав пистолет в кобуру, Джэнсон ощутил прилив облегчения, от которого у него едва не закружилась голова. Его удивила и озадачила сила этого чувства. Джесси попросили сказать, где он находится, и она солгала, выгораживая его. Окончательно определившись, на чьей она стороне.

— Нет, — продолжала Джесси, — никому не говори, что я тебе звонила. Пусть этот разговор останется между нами, хорошо? Только я и ты, котик. Нет, можешь приписать всю заслугу себе, я ничего не имею против. Передай начальству, я ничего не знаю, валяюсь в коме где-то в Нидерландах, и голландская медицина оплачивает дорогое лечение, потому что у меня нет при себе никаких документов. Передай все это, и, уверяю тебя, никто и пальцем не пошевелит, чтобы поскорее вернуть меня в Штаты.

Отключив телефон, она обернулась и вздрогнула, увидев стоящего в дверях Джэнсона.

— Кто такой котик? — скучающим голосом спросил он.

— Пошел ты к черту! — взорвалась Джесси. — Ты за мной шпионил? Знаменитый Пол Джэнсон превратился в старую бабку, подсматривающую за своими соседями?

— Я спустился, чтобы выпить молока, — сказал Джэнсон.

— Мать твою! — в сердцах выругалась она, заливаясь краской — Это толстозадая канцелярская крыса из Госдепа, управление анализа и исследований. Но парень неплохой. По-моему, я ему нравлюсь, поскольку всякий раз, когда я рядом, его язык вылетает изо рта, словно Майкл Джордан, выполняющий подбор мяча под сеткой. Ты удивлен? Но гораздо удивительнее то, что он рассказал мне о Пуме.

— О Пуме?

— Кодовое имя Петера Новака. И, опережая твой вопрос, ты у нас Сокол. Так вот, меня очень беспокоит информация насчет Пумы. Получается, мое начальство считает, что он жив.

— Ему что, нужен некролог в «Нью-Йорк таймс»?

— Версия такова, что ты взял деньги, чтобы организовать его смерть. Но потерпел неудачу.

— Он погиб у меня на глазах, — печально покачал головой Джэнсон. — Господи, как бы мне хотелось, чтобы это было не так. Я даже передать тебе не могу.

— Ого, — сказала Джесси. — Ты что, хочешь приписать себе его смерть?

— Боюсь, или твой знакомый вешал тебе лапшу на уши, или, что вероятнее, он просто ничего не знает. — Джэнсон закатил глаза. — Вот на что тратятся деньги налогоплательщиков.

— Он упомянул о том, что сегодня в новостях Си-эн-эн был сюжет о Новаке. Здесь принимается Си-эн-эн? Наверняка еще повторяются утренние «Заголовки».

Включив телевизор с огромным плоским экраном, Джесси отыскала канал Си-эн-эн. Найдя чистую кассету, она подключила видеомагнитофон и включила запись.

Специальный репортаж о тяжелом положении дел в федеральной резервной системе. Новое обострение отношений между Северной и Южной Кореей. Последнее модное увлечение японской молодежи. Выступления против генетически видоизмененных продовольственных товаров в Великобритании. На кассете уже было записано сорок минут. Затем последовал сюжет про одну женщину в Индии, основавшую в Калькутте клинику для больных СПИДом. Диктор назвал ее «нашей матерью Терезой». И кульминация сюжета — состоявшаяся вчера церемония награждения этой женщины. Мужчина солидного вида вручил ей специальную премию за благотворительность. Тот самый мужчина, кто помог финансировать строительство клиники.

Петер Новак.

Покойный великий Петер Новак.

Потрясенный Джэнсон не мог оторвать глаз от огромного экрана. Или это какой-то технический трюк, или, что вероятнее, сюжет был снят раньше, значительно раньше.

Несомненно, это выяснится при внимательном просмотре.

Они с Джесси перемотали назад записанную видеокассету. Это действительно был Петер Новак. Знакомое лицо, фигура. Улыбаясь, он говорил в микрофон: «У меня есть любимая венгерская пословица: Sok kisci sokra megy. To есть, „Много мелочей, объединившись вместе, могут сложиться в нечто великое“. Мне выпала большая честь наградить эту замечательную женщину, которая своими бесчисленными маленькими проявлениями доброты и сострадания подарила миру нечто действительно великое...»

Этому должно быть какое-то простое объяснение. Обязательнодолжно быть.

Они снова и снова просматривали отрывок, кадр за кадром.

— Останови здесь! — вдруг воскликнула Джесси.

Они смотрели сюжет уже в четвертый раз. Молодая женщина указала на краешек обложки журнала, лежавшего на столике, за которым сидел Новак во время интервью после церемонии награждения. Сбегав на кухню, она вернулась со свежим номером «Экономиста», купленного Джэнсоном в деревне сегодня утром.

— Один и тот же номер, — сказала Джесси.

Та же самая фотография на обложке. Журнал поступил в продажу только в этот понедельник. Значит, это не повторение старой записи. Съемки были сделаны недавно, послекатастрофы на Ануре.