– Ваше высочество, к вам посетитель, – раздалось из динамика.

– Впускай, – нахмурилась я.

А сердце забилось чаще.

Но когда я увидела Мирну с высоким стаканом в руке, то едва сдержалась, чтобы не завизжать. Горничная была все в той же форме местной прислуги. Немного бледная, уставшая – но зато своя!

Совсем не по-принцессовски я бросилась ей на шею.

– Ай, задушите, принцесса!

– Верну-у-улась! Эта странная девица с непроизносимым именем меня пугала. Как хорошо, что ты здесь! Я скоро сойду с ума.

– Зря ты меня вернула, – вздохнула Мирна. – Я действительно ошиблась.

– Тогда надо перевешать половину дворца. Включая, между прочим, Люка – это они с Фортемом просмотрели Болднера, а не ты. Если уж император ему доверял… Но так как я добрая, то вешать никого не будем. Есть хочешь?

Но Мирна уже вернулась к роли личной горничной и только отмахнулась:

– Мне сказали, ты последний раз ела утром. А уже смеркается! Я принесла коктейль из фруктов и молока асавы. Если ты его не выпьешь, нажалуюсь лорду Фортему. Он будет кормить тебя с ложечки.

– Давай. – Я улыбнулась. – Надо позвать Тамира и Градвина. Правда, Градвин занят работой, но Тамирка-то сто процентов где-то бесцельно шатается.

Однако я ошиблась: вызвать Тамира ни через систему, ни по эмирту не удалось.

– Странно. Неужто занят?

Я рассказывала Мирне обо всем, что произошло, пока она сидела взаперти, и по мере рассказа рот служанки медленно открывался. Я и сама бы не поверила, расскажи мне кто эту историю длинного путешествия и чуть менее длинной болезни.

– Тебе что, вообще ничего не рассказывали? – спросила я, когда Мирна начала хлюпать носом на части про лихорадку.

– Нет, откуда? Тюрьма поддерживается роботами, я людей-то не видела.

– Изверг.

– Не-е-ет. Это не изверг, это влюбленный мужик. Он тут рвал и метал, когда тебя похитили. Не убил меня исключительно потому, что ластар не дал. Сорвался за тобой буквально через несколько дней.

Я смутилась. Не то чтобы ситуация не подошла к своей развязке, просто говорить о чувствах с Мирной, которая и сама была неравнодушна к Фортему, – это как-то слишком жестоко.

– Жутковато смотрится, да? – Я махнула рукой на окно.

– Разрушитель? Зато его щиты не пробить с орбиты. Лучше так, чем быть открытыми всей галактике. Да и вообще, откуда такой пессимизм? Встряхнись, принцесса! Это еще не война, это меры предосторожности.

– Это война, Мирна, – покачала я головой. – Начало войны. Я каждый день вижу напоминание на своих руках.

– Напоминание о чуде. И о шансе для всей галактики. Градвин и Хэжин выделят антитела в твоей крови и сделают лекарство.

– И примжины об этом знают. Примжины и те, кто им помогает. Они знают, что время на исходе, а загнанный зверь сражается особенно неистово.

– Мы все равно не можем ничего сейчас поделать. Не смотри на него. Давай глянем голофильм.

Мирна решительно опустила шторы, и я не стала спорить. Даже ощутила некую благодарность. Мне надо было отвлекаться, не думать обо всем происходящем, иначе я просто сойду с ума, бесконечно перекручивая в голове одни и те же мысли.

– Переодевайся и пей свой коктейль. Хватит упрощать врагу задачу. Если ты умрешь от тоски, им даже напрягаться не придется.

– Я просто хочу, чтобы эта черная полоса закончилась, – вздохнула я, стаскивая митенки.

В полумраке спальни звездная россыпь на руках светилась особенно ярко.

После собрания все разбрелись кто куда, а Фортем встретил в коридоре Таяну. Казалось бы – что тут такого? Дгнарне разрешили передвигаться по открытой части дворца, правда, с эмиртом и браслетом слежения. Но Люк обещал ей защиту и обеспечение, пока не появится возможность сплавить ее в город, и слово держал.

Меньше всего сейчас хотелось с ней общаться. Но разве ж она могла упустить такой отличный шанс?

– Как дела у принцессы? – спросила Таяна, догнав его.

– Она в порядке.

– А вы?

– Обо мне не беспокойся, я привык к тому, что все идет не по плану.

– Но примжины…

– Таяна, я не стану обсуждать с тобой дела государственной важности.

Он уловил раздражение и обиду. Да, нелегко вдруг оказаться вне компании. Но чего она хотела? Что войдет в совет? Что Люк будет обсуждать с ней свои решения или хоть как-то общаться? Таяна во многих вопросах была куда наивнее Паулины.

Он вообще постоянно их сравнивал, сам не зная зачем. Обе красивые, обе яркие и смелые, но удивительно разные. Одна буквально предназначена ему судьбой, другая явно послана в наказание. Порой Фортем не понимал, какая именно. Но в мыслях была только мисс Виккерс. Угораздило же так.

Он настолько погрузился в мысли, что не слышал, о чем говорит Таяна. Когда она это поняла, обида стала сильнее.

– Что ж, не буду вас отвлекать. – От ее голоса вокруг даже стало холоднее. – Продуктивной ночи.

Развернулась на каблуках и унеслась прочь. К собственному удивлению, Аднар ощутил укол стыда: надо было быть с ней помягче. Она все-таки дала кое-какую информацию.

Он часто в последнее время думал: то, что Паулина так легко сбежала от Хенсема, – план или случайность? Если был расчет на то, что она вернется во дворец и всех тут перезаражает, то какой-то слишком сложный план. Им не хватает информации, какого-то важного кусочка. Понять бы только, какого именно!

От напряжения начала болеть голова, что вообще было нонсенсом. Чтобы как-то отвлечься, он вспомнил о мимолетной встрече с Паулиной. Добилась ведь чего хотела. Получила свою Мирну и упорхнула, оставив его мучиться от желания. Когда-нибудь она будет сражаться так за него?

Из приятных воспоминаний вырвал сигнал эмирта. Люк велел зайти, причем велел не по официальному каналу, а через личный. Интересно. Но предчувствие ничего хорошего не обещало. Не то время, чтобы вызывать друга для посиделок за бокалом вина.

Двери впустили его в кабинет. Люк стоял у окна, задумчиво всматриваясь в огни Альсахла. Фортем не применял телепатию, но все равно чутко уловил эмоции.

Ярость. Злость. Решимость.

Эти эмоции ему не понравились. Люк редко злился на старого друга, но сейчас весь его гнев был направлен именно на Фортема. Оптимизма это не добавляло, как и то, что от Паулины его отделял сейчас этот разговор. Что бы ни беспокоило Люка, после Фортем отправится к ней. И будь он проклят, если мисс Виккерс его выставит. Он останется на ночь, будет мучить ее до самого утра, как она мучила его последние месяцы. Риск слишком велик, чтобы откладывать все на потом.