— Мама сказала, что Саша и его родители в этом году празднуют с нами.

— Тогда всё ясно, — Алиса похлопала меня по плечу. — Только не утони в этом омуте.

— Какие же вы надоедливые, — я приоткрыла дверь. Собираясь выходить в ледовую зону, но остановилась. — А ты как же? Или Женя тебя никуда не звал?

— Сдался тебе этот Женя, — Ким выразительно закатила глаза и цыкнула. — С чего ты вообще взяла, что я буду с ним?

— Ну слухи то не просто так ходят, — подметила Татьяна, забирая свою спортивную кофту и направляясь к выходу. — Так что сознавайся, Ким. Иначе мы тебя не выпустим.

— Вы знаете, что вы две самые противные козявки в Академии? Ладно, я в этом году с Капруновым и его друзьями. Довольны?

— А как давно вы с ним вместе?

— Кто говорил, что мы вместе, Мороз? Мы просто общаемся. И всё.

— Ну конечно, — протянула Татьяна, хлопая ресницами. — Всё по вам видно. Серьёзно, Алис. Как давно он бегает за тобой, будто щенок за хозяйкой?

— Он взрослый человек, Тань. Такое сравнение к нему не применимо. И вообще, собачку тут никто не изображал. Я была слишком маленькой и глупой на тот момент, с разбитым сердцем и шалящими гормонами, а он серьёзным и полностью созревшим молодым человеком. Мы узнали о существовании друг друга, когда мне было шестнадцать, а ему двадцать три. Он ставил нам с Марком программу. И это несмотря на то, что мы с Кауфманом были известны в рядах «Серебряного Конька» и постоянно пересекались с Капруновым, но ему, как видишь, не было дела до ребёнка, который набирал популярность. На самом деле, он был жутко высокомерным подонком. Всегда ставил свою персону выше остальных, не замечая ничего вокруг себя. Он был чемпионом с огромным стажем, который сохранял за собой первенство вот уже несколько лет. Такая, как я, в тот период, не могла даже вытянуть из него слова, не говоря уже про какие-то чувства. А на следующий год после постановки, мы пересеклись на островах у тёти. Вот и вся история. Сейчас — это мимолётное увлечение. Ничего серьёзного из этого не выйдет.

— Твоя тётя тоже говорила, что Жан — это мимолётное увлечение, — напомнила ей я.

— Будь у меня чувства к Капрунову с самого начала, я бы не начала отношений с Кириллом.

— А кто сказал, что у вас были отношения? — начала было Совинькова, но притихла, когда Ким злобно зыркнула в её сторону. — Просто признайся, что не осознавала чувств к Жене, боясь вашей разнице в возрасте или других обстоятельств.

— Возможно, — Алиса тяжело выдохнула, растирая уставшее плечо. — Но давайте не будем об этом. Тут и так вся спортивная пресса интересуется нашими отношениями, из-за чего Кауфман бесится круглые сутки, а если и вы будете скакать вокруг меня с визгами о нашей недо-паре, то он точно убьёт меня.

— Значит у вас всё-таки отношения?! — вырвав из контекста, повторила Сова.

— Если тебя так интересует вопрос — свободен ли Кирилл? То отвечаю — он полностью свободен и ждёт, когда ты повиснешь у него на шее, — привычным высокомерным тоном, ответила девушка. — А что касается Жени… Тут всё сложно, я и сама пока не пойму.

— Ну ты бы хотела с ним встречаться? — Я открыла дверь, пропуская подруг вперёд.

— Я не знаю, Мороз. Возможно, я всё ещё не готова к чему-то серьёзному. Не хочу морально убивать его из-за каких-то своих невылеченных тараканов в голове. Я уже давно пустила всё на самотёк и просто жду, что из этого получится.

— А я жду, когда вы наконец-то соизволите выйти из раздевалки и заявиться на лёд, — язвительно ответил Марк, перехватывая руку Татьяны и целуя девушку в щёку. — Здравствуй, красавица.

— Здравствуй, — она слегка замялась. — Милый?

— А я думал, что уже давным-давно стал твоим любимым?

— Ну конечно, — в ответ Татьяна коснулась щеки парня губами. — Как я могла это забыть.

Мы с Алисой загадочно переглянулись, понимая насколько комична данная сцена, и без слов согласились друг с другом.

— Я всё понимаю, — крикнула нам Славянская со второго этажа, так называемого смотрового уровня. — Но почему вы ещё не на льду? Время видели вообще? Опаздываете на семь минут! Или вы думаете, что если вымахали, лошади такие, то можете позволить себе любые шалости?! Быстро за работу, кисельчатообразные!

— Ирина Владимировна права, котятки, — Илья постучал по часам на руке, когда мы подошли к борту и начали снимать чехлы. — А то мы тут без вас уже заскучали.

На льду вновь заиграла музыка, рассказывая свою волшебную историю и увлекая нас за собой. Всему коллективу Сияющих предстояли долгие часы работы над шоу, которое Академия организовывает каждый год.

Спустя пару минут, пока мы раскатывались за бортом нарисовались ещё две знакомые фигуры. Было удивительно видеть их среди нас, поскольку обычно они не принимали участие в постановках. Алина Якушева подошла к борту и подозвала Илью Игоревича. Прямо перед самыми контрольными прокатами девушка получила серьёзную травму, из-за чего снялась со всех стартов ближайшего года. Именно травма Алины дала мне возможность выйти на международный уровень. И пусть наш мир — это ожесточённая борьба, но я благодарна ей за такой шанс. И очень рада тому, что сейчас, после стольких громких заголовков и оскорблений в её адрес, она улыбается мне — той, кто заняла её место — тепло и по-дружески.

— Зависла, Мороз? — спросила у меня Виолетта Гофман, когда я подъехала к бортику и пожала протянутую руку Алины.

— А? Что? — переспросила я, переводя весь спектр внимания на её персону. — Ты что-то говорила?

— Говорила, что ты курица, которая потерялась где-то в своих мечтах. Очнись, снежная королева.

— Хорошо, мамочка. Когда вернуться то успела? Ты же вроде хотела приехать только в начале января?

В этом году мы почти не пересекались с Виолеттой на соревнованиях, поскольку катались на разных стартах. В основном, мне приходилось делить спортивный лёд с новоиспечёнными звёздами, а также теми, кто уже хорошо вам знаком, представительницами «Школы Серебряного конька» — Полиной Вирской и Кристиной Синицыной. Виолетта же, как и всегда, попала на старты вместе с Елизаветой Турмановой и всё теми же, новыми звёздами профессионального спорта.

— У меня плохие новости, — заявила Гофман, когда после разговора с Алиной, Илья подозвал всех нас. Они с Алиной переглянулись, и Виолетта продолжила: — Этот год станет для нас последним.

Повисло гробовое молчание, которое прервали шаги старшего тренера и её первого заместителя.

— Значит уже сказали, — не спрашивая, утверждала Славянская. — А что у