рекомендована на третью премию «Первую неделю» А. Н. Пантиелева, «Стожары» А. И. Мусатова, «Человека гор» Л. Киачели, «Человека в степи» В. Д. Фоменко, «Строговых» Г. М. Маркова, «Превосходную должность» А. К. Евтыха, «Миллионера» Г. Мустафина, «Добрый город» Г. Д. Гулиа, «Повесть о дружных» И. В. Карнауховой и «С тобой товарищи» М. П. Прилежаевой. Первые четыре из перечисленных кандидатов на основном голосовании набрали необходимое для третьей премии количество голосов, поэтому необходимость их перебаллотировки отсутствовала. В дополнительный список были включены тексты Маркова и Прилежаевой. По разделу поэзии на третьи премии секция выдвинула Е. А. Долматовского, С. И. Олейника, П. Г. Беспощадного, Е. Н. Букова[1586] и П. С. Комарова[1587]; Фадеев дополнительно выдвинул Г. Г. Абашидзе[1588], М. Рауда[1589] и Т. Ж. Жарокова[1590]. По разделу драматургии сохранялись кандидатуры Г. А. Тер-Григоряна и Н. Г. Винникова; в процессе обсуждения к списку добавилась И. И. Ирошникова. По разделу литературной критики секция выдвинула В. С. Нечаеву и Е. С. Мозолькова.

Голосование по кандидатурам на премии третьей степени и утверждение итогов этого голосования состоялись 16 февраля 1950 года[1591]. Его результаты были следующими[1592].

В области ПОЭЗИИ

1) ДОЛМАТОВСКИЙ Евгений Аронович, — за книгу стихов «Слово о завтрашнем дне»

25 голосов (двадцать пять);

2) ОЛЕЙНИК Степан Иванович, — за цикл сатирических стихов «Наши знакомые»

23 голоса (двадцать три);

3) КОМАРОВ Петр Степанович, — за циклы стихов «Зеленый пояс», «Новый перегон», «Маньчжурская тетрадь»

23 голоса (двадцать три);

4) АБАШИДЗЕ Григол (Григорий Григорьевич), — за поэму «Победоносный Кавказ» и стихотворения: «Сталину», «Наше грузинские», «Вождю и герою», «Восточный пакт», «Прогулка на Восток», «Пограничным Райкомам»

15 голосов (пятнадцать);

5) БЕСПОЩАДНЫЙ (Иванов) Павел Григорьевич, — за книгу стихов «Песни труда»

11 голосов (одиннадцать).

Таким образом, по результатам голосования, представляются:

к премии третьей степени:

ДОЛМАТОВСКИЙ Евгений Аронович, — за книгу стихов «Слово о завтрашнем дне»;

ОЛЕЙНИК Степан Иванович, — за цикл сатирических стихов «Наши знакомые»;

КОМАРОВ Петр Степанович, — за циклы стихов «Зеленый пояс», «Новый перегон», «Маньчжурская тетрадь».

В области ДРАМАТУРГИИ

1) ИРОШНИКОВА Ирина Ивановна, — за пьесу «Где-то в Сибири»

29 голосов (двадцать девять);

Таким образом, по результатам голосования, представляется:

к премии третьей степени:

ИРОШНИКОВА Ирина Ивановна, — за пьесу «Где-то в Сибири».

В области ИСКУССТВОВЕДЕНИЯ и ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ

1) НЕЧАЕВА Вера Степановна, доктор филологических наук, — за книгу «В. Г. Белинский»

31 голос (тридцать один);

2) МОЗОЛЬКОВ Евгений Семенович, — за литературно-критический очерк жизни и деятельности Янки Купалы

24 голоса (двадцать четыре).

Таким образом, по результатам голосования, представляются:

к премии третьей степени:

НЕЧАЕВА Вера Степановна, доктор филологических наук, — за книгу «В. Г. Белинский»;

МОЗОЛЬКОВ Евгений Семенович, — за литературно-критический очерк жизни и деятельности Янки Купалы.

18 февраля 1950 года этот протокол вместе с дополнительным списком[1593], в который вошли Прилежаева, Абашидзе, Беспощадный и Собко, были прислан Сталину, на что указывает сохранившаяся в архивном фонде записка Фадеева[1594]. Работа в Политбюро по обсуждению представленных произведений началась через несколько дней[1595]. 22 февраля Фадеев и Кеменов адресовали Сталину записку[1596], к которой прилагался полный список кандидатур на премии за 1949 год[1597] (копии были разосланы Молотову, Берии, Ворошилову, Маленкову, Суслову, Кагановичу, Булганину, Микояну, Швернику, Косыгину, Хрущеву, Пономаренко и Кружкову). Однако в сталинском архиве не сохранился экземпляр этого списка, а на Политбюро, по всей видимости, обсуждалась его предыдущая, поступившая в Политбюро еще в конце января 1950 года редакция, на экземпляре которого сохранились маргиналии вождя.

Ил. 21–23. Протокол заключительного пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям в области искусства и литературы, 19 января 1950 г. // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 20. Л. 70–72.

Сталин выразил несогласие с предложениями Комитета, первоначально отвергнув обе кандидатуры на премии первой степени по разделу художественной прозы и указав в качестве претендента на награду С. Бабаевского, опубликовавшего в «Октябре» (1949. № 9) первую часть романа «Свет над землей». Романы Гладкова и Айни закономерно переместились в список кандидатур на вторые премии, из которого Сталин исключил роман Казакевича — «самого любимого советского писателя» собственной дочери[1598]. (Однако вскоре вождь изменит свое мнение.) В качестве претендента на вторую премию Сталин вписал Г. Медынского, чей «бесконфликтный» роман «Марья» о роли женщины-председателя в колхозном строительстве, по всей видимости, показался вождю убедительным[1599]. Понижена в ранге была и кандидатура В. Пановой, чей роман «Ясный берег» был отнесен к списку текстов на третью премию. Особенно примечательной является помета «Нет!» напротив имени прозаика еврейского происхождения Абеля Пантиелева. Как кажется, точнее всего о мотивах этой эмоционально маркированной пометы свидетельствуют эпизод из воспоминаний А. Рыбакова, отразивший позицию сталинского любимца Бубеннова:

Как-то в ресторане ЦДЛ в кругу приближенных сидел Бубеннов, рядом стоял писатель Анатолий Ференс. Бубеннов отгонял его от стола: «Никаких жидов!» Собутыльники уверяли Бубеннова, что Ференс вовсе не Ференс, а Ференчук, украинец, как Корнейчук. Но Бубеннов и слышать не хотел: «Никаких Ференсов, никаких жидов!»[1600]

Думается, что и для Сталина такая логика была отнюдь не чуждой[1601]. Единственная правка по разделу поэзии касалась места, которое в итоговом лауреатском списке займет выполненный Рыльским перевод поэмы Мицкевича. Сталин принял решение не выделять его в отдельную номинацию и отнести поэта к списку лауреатов третьей степени. По разделу драматургии из списка были исключены пьесы Попова и Михалкова, а в качестве предпочтительного кандидата отмечен Лавренев, на что указывает помета «Голос Америки?» на полях проекта постановления. Отдел литературной критики и искусствоведения остался нетронутым.

Ил. 24–26. [Проект постановления Совета Министров СССР о присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области искусства и литературы за 1949 год], без даты // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 22. Л. 16–18.

Ил. 27. [Проект постановления Совета Министров СССР о присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области искусства и литературы за 1949 год], без даты // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 22. Л. 2.

6 марта 1950 года в Политбюро состоялось закрытое совещание, где обсуждался окончательный список кандидатур на Сталинские премии. На этом заседании, помимо Сталина, присутствовали А. Фадеев, И. Большаков, К. Симонов[1602], А. Сурков, А. Софронов, Т. Хренников, П. Лебедев, А. Мордвинов, В. Кеменов, В. Кружков и Н. Беспалов[1603]. В архивном фонде сохранился экземпляр списка с маргиналиями Сталина