Некоторое время Марлена не знала, что сказать. Не из-за специфичности просьб, и даже не из-за тона, которым они были произнесены, а из-за того, кто это всё говорил.

Это же Тина! Та самая Тина! Злодейка, преступница, мерзкая дрянь, из-за которой чуть не погиб Ракун! Из-за которой Марлена так и не попала в Исток!

— С чего вы вообще взяли, что я на это соглашусь?

— Почему нет? В конце концов, что плохого я тебе сделала? Лично я — лично тебе? Ничего! Дурного слова не сказала! А сейчас я такая же жертва, как и ты. Я лишилась магии, лишилась камня. Лишилась мужа, наконец. Помоги мне вернуть статус и положение, а я помогу тебе.

— Вы хотите вернуть себе магию? — ухватилась за ниточку Марлена. — А камень моей сестры можно вернуть?

— Это невозможно, — не стала скрывать женщина. — Но я знаю, как сделать так, чтоб всё это уже не имело значения.

— Что вы имеете в виду?

— Небольшое изменение общественных приоритетов. В государственных масштабах.

— Смену власти, что ли? — Соображать Марлена всегда умела.

— Можно и так сказать. Так ты в деле?

— Ещё нет. Сначала расскажите, что мне за это будет?

— Деньги. Свобода. Положение в обществе. Моё покровительство. Месть — если захочешь, конечно.

— Кому мне мстить?

— Кому угодно. Ты не выглядишь человеком, которому жизнь давалась легко, наверняка хватало обидчиков. Хочешь их наказать? У тебя будет такая возможность.

«Искушение» — вспомнила Марлена нужное слово.

Вот что это было — искушение! Все блага мира в награду за плохой поступок.

Наверное, хороший человек задумался бы, взял себя в руки, сумел удержаться от соблазна. Но Марлена всегда была плохой девочкой.

— Хочу всё это, — решилась она. — Деньги, свободу и всё остальное. И гарантию безопасности…

— Вот этого, извини, предоставить не могу, — развела руками Тина.

— Не мне. Моей младшей сестре. Вывезти её из Заречья, устроить в приличный пансионат…

Вальтер и его невеста переглянулись. Быстро, едва уловимо, но этого хватило, чтоб Марлена поняла, что сказала. И что натворила.

Она сама, своими руками… точнее, дурацким своим языком, только что отдала Заську в руки преступников. Фактически в заложники!

— Мы позаботимся о твоей сестре, — заверила Тина Тивасар. — Поверь, она в надёжных руках.

— И надень, наконец, туфли! — рявкнул Вальтер.

* * *

Марлена моргнула, возвращаясь из воспоминаний в реальность, из Викены — в Исток, из ранней весны — в жаркое лето, из просторной прихожей — в небольшую хозяйскую спальню на втором этаже.

— Доигралась, — объявил Вальтер, демонстративно не глядя на жену.

— Доигрались. Мы все, — поправила Тина, придирчиво выбирая помаду.

Со стороны казалось, что ей ни малейшего дела нет до того, что дом окружён. Макияж, причёска — это да, это заслуживает внимания, а вооружённые люди у садовой калитки — просто декорация, как украшения в честь дня летнего солнцестояния.

Марлена следила за военными из окна. Аккуратно, не высовываясь, подсунув зеркало под плотную штору. В отражении человечки в бронежилетах казались маленькими, нелепыми и совсем не страшными. Они не прятались, не нападали, ничего не требовали. Просто стояли и болтали между собой: жаловались на жару, перемывали кости общим знакомым или обсуждали переполох на коронации. Обычный дружеский трёп.

А потом поступит приказ и эти улыбчивые люди ворвутся в дом. Хорошо, если убьют сразу, плохо, если сначала будут бить. Ещё хуже, если решат поиграть в правосудие и отправят в тюрьму. Тогда тоже сначала бить будут, а потом убьют, только это всё ещё и затянется на неопределённый срок и есть шанс, что отца и Заську вызовут в качестве свидетелей. Или Заська не считается, она же несовершеннолетняя?

Но рано или поздно она всё равно обо всём узнает.

Узнает, огорчится и отречётся от старшей сестры. Правильно сделает, конечно. Но от этого не легче.

— Берта! — поторопил Вальтер.

Он не злился. Насколько Марлена могла судить — не злился. Он со вчерашнего дня ходил трезвый (причём по собственной инициативе), задумчивый, немного нервный, но удивительно благодушный.

Когда стало известно, что вместо принцессы подстрелили агента разведки, Тина рвала и метала, а Вальтер только снисходительно пожал плечами. Мол, так и думал, что случится какая-нибудь подстава, но со своей стороны сделал всё, что мог.

После этого Тина наорала ещё и на него и убежала собирать вещи и красить волосы. На всякий случай.

О том, что её подготовка была своевременной, стало понятно почти сразу. Взрыва не случилось ни через десять минут, ни через полчаса. Видимо, нашёлся всё-таки умелец, способный обезвредить бомбу.

Марлена не могла понять, радует её это или огорчает. С одной стороны, они проиграли, и все грандиозные замыслы пошли прахом. С другой, множество людей осталось в живых. Не то, чтоб все из них заслуживали жизни, но тем не менее…

— Я так и знала, что твоя девчонка не справится! — теперь Тина орала уже на Марину.

— Она не моя. — Вот уж что экономка Вальтера умела отлично, так это встречать хозяйские истерики с совершенно невозмутимым лицом. — Вы сами сказали, что было бы забавно использовать именно её.

— А ты сказала, что сможешь её уболтать.

— Да, сказала. И сделала. Она вошла в здание точно по графику. Остальное вне моей компетенции.

— Тогда почему ничего не получилось? Она струсила? Она нас сдала? Так я и знала, что она нас сдаст! Не надо было менять изначальный план!

— При всём уважении… — Марина тактично отступила на полшага, чтоб не попасть под горячую руку, и только после этого продолжила. — Изначальный план пришлось менять не потому, что кто-то передумал, а потому, что первый исполнитель скончался.

— Да плевать на него! Что у нас, других людей не было? Отправили бы тебя. Или лучше вот её! — Тина указала на Марлену. — Ничего, прошла бы как-нибудь. Закадрила охрану или кого-нибудь из сотрудников. Добилась, чтоб выдали разрешение на вход.

— Я не настолько идеалистка, чтоб добровольно идти туда с бомбой в сумке. Мне жить ещё не надоело, — фыркнула Марлена.

— А тебя вообще не спрашивали, шлюха белобрысая!

— Берта! — Вальтер подошёл сзади, аккуратно, но крепко ухватил жену за плечи, не дожидаясь, пока она начнёт распускать руки. Такое уже случалось, перепадало и Марине, и Марлене: за неправильные взгляды, непрочитанные мысли, лишние эмоции или даже за похожие имена. Как будто они нарочно! — Берта, успокойся, не перегибай палку. План был общий, никто не виноват, что он провалился. Надо уходить.

— Никто? Что значит «никто»? Ты прекрасно знаешь, кто виноват, поимённо! Они же…