Десятки лет граф мечтал покончить с гнездом нелюдей. Прятался от их всевидящего ока, скрывал свою суть, строил планы и по кирпичику выстраивал чудовищную махину, призванную смести с лица Земли ненавистное поселение. Десятки лет трудов, поражений и побед. Десятки лет… потраченных впустую. Он выпестовал нового Аттилу. Он собрал огромную армию и приготовился напасть на великую империю. Он не сомневался в успехе вторжения, был на сто процентов уверен, что французы возьмут Москву.

Но что дальше?

Простая мысль, простой вопрос. Но ослепленный ненавистью Сен-Жермен задумался над ним только сейчас. В последний момент. Когда маховик раскрутился. Когда стало невозможным остановить новых варваров. Только сейчас… До этого отмахивался от подобных размышлений, гнал сомнения прочь, стискивал зубы и упрямо шел вперед. Но как долго можно прятаться? Как долго можно не задумываться о том, что ждет тебя на вершине?

Можно взять русскую столицу, наводнить ее мародерами и насильниками, грабителями и убийцами. Можно. Но заметит ли это Тайный Город? Что для нелюдей человские войны? Забавы. А даже если заметят, если поймут, что корсиканец грезит мировым господством, если решат воевать — возникнет ли глобальный конфликт цивилизаций? Встанут ли на сторону Наполеона те, кто способен помериться силами с Великими Домами? Об этих людях Сен-Жермен не забывал, переписку с ними вел очень осторожно, едва ли не заискивающе. Убеждал, что «время пришло»; вздыхал, что «человечество в опасности»; подводил к мысли, что «надо решаться». И лишь недавно раскрыл карты, рассказал все.

И состоялась встреча со специально приехавшим в Париж русским монахом, и первое, что услышал на ней граф:

«Мы не поможем».

«Одумайтесь! Отвлекитесь от патриотизма, забудьте, что война будет идти на территории России! Подумайте обо всем человечестве!»

«О нем мы и думаем, граф. Мы думали о нем, когда сражались с Тайным Городом плечом к плечу с гиперборейцами. Мы думали о нем, когда уничтожали гиперборейцев плечом к плечу с Великими Домами. Мы думали о нем, когда Инквизиторы ставили нелюдей на колени, и позже, когда мы истребляли Инквизиторов, желавших, подобно вам, сражаться до конца».

«Трусы! Предатели!»

«Вы ищете славы или смерти? Пытаетесь удовлетворить амбиции или сделать что-то действительно важное? Разберитесь в себе. И объясните мне, почему люди должны платить за ваше величие?»

«Они ждут! Великие Дома ждут, когда мы ошибемся!»

«Сделайте так, чтобы не дождались. Этим вы окажете человечеству гораздо большую услугу. — Русский вздохнул. — Поверьте, граф, люди не настолько плохи и заслуживают жить в мире… со всеми».

«Отказывая в помощи, вы отдадите Западную цивилизацию на растерзание Тайному Городу!»

«Нет, — покачал головой монах. — ВЫ отдадите…»

Отказ не сломил графа — оставалась надежда, что в случае войны Забытая пустынь изменит точку зрения. Если правильно разыграть партию, могущественные монахи не смогут остаться в стороне: события вынудят их действовать. Сен-Жермен, опытный кукловод, в своих силах не сомневался, знал, что интрига удастся. Но графа смутила уверенность монаха. Смутило, что русский не обвинил его в подготовке вторжения. А ведь не мог монах не видеть, что ждет страну: боль и страдания, еще не пришедшие на русскую землю, отражались в глазах посланника Забытой пустыни. Жгли душу. Но промолчал монах. Промолчал. Говорил не о войне. Говорил о мире..

Это следовало обдумать.

Проще всего было уйти из лагеря порталом и сразу оказаться вдали от взбешенного императора. Но переход был слишком заметным заклинанием, построенный в такой близи от Москвы, он бы наверняка привлек внимание наблюдателей Великих Домов. Граф же не хотел встречаться с боевыми магами нелюдей, а потому поскакал в город верхом, миновав французские посты при помощи легкого, едва заметного для Великих Домов морока. Окрыленный успехом Сен-Жермен совершенно забыл, что не только он пристально следит за Колодой Судьбы. Не обратил внимания на сгустившуюся ночную тьму. И опомнился, лишь когда вставший на дыбы жеребец едва не выкинул его из седла: из открывшегося портала вынырнули всадники. Много всадников, почти два десятка.

— Какая встреча, граф! Надеюсь, вы обо мне не забыли?

Мрак прятал облик говорящего, но невозможно было не узнать уникальный голос.

— Бруджа!

— Пришло время расплатиться, граф!

Сен-Жермен машинально положил руку на седельную сумку, в которой лежала шкатулка с Колодой Судьбы.

— Отец предусмотрел все, кроме появления партизан, — вздохнула Клаудия.

И если Сен-Жермен забыл о масанах, то Бруджа, в свою очередь, совершенно упустил из виду тот факт, что русские восприняли вторжение чрезвычайно серьезно и не собирались придерживаться общепринятых правил ведения войны. Нет, регулярные части действовали как положено: отступали, производили перегруппировку, совершали маневры, отрезая Наполеону дорогу на юг. В то же время население не выступало в роли стороннего наблюдателя, а способствовало, чем могло, истреблению захватчиков. Войска Кутузова ушли, а в окрестностях Москвы оставалось полным-полно русских отрядов, изматывающих противника молниеносными рейдами.

— Будь это только челы, у отца не возникло бы проблем. Но Великие Дома испросили у Забытой пустыни разрешение на участие в боевых действиях. Масаны Камарилла, юные рыцари Ордена и дружинники Зеленого Дома — все, кому захотелось повоевать, помахать саблей, такую возможность получили…

На близком расстоянии Алое Безумие не способно скрыть хозяина от сканирования, и подскакавшие чуды сразу поняли, на кого наткнулись.

— Масаны?!

— Саббат!!

— Смерть кровососам!!!

Они сшиблись в рукопашном бою: восемнадцать вампиров и десяток молодых рыцарей. Сабли и шпаги против кирас и прямых палашей, скорость и ловкость против силы и натиска. Сшиблись, смешались, заговорили на языке клинков, разорвав ночную тьму звоном железа. Отступать никто не собирался: чуды, отправившие в Замок сигнал, были уверены, что помощь придет, а масаны надеялись захватить Колоду Судьбы. И они были близки к достижению цели: оттеснили рыцарей, метким выстрелом свалили жеребца Сен-Жермена, но…

Сбыться надеждам не удалось: сначала на шум схватки подоспел отряд человских гусар, а следом явилось подкрепление из Замка.

— Дальнейшее тебе известно. Отец спасся благодаря самопожертвованию телохранителей. Сен-Жермен сбежал — ему тоже не хотелось встречаться с чудами, которые, в свою очередь, разбив отряд отца, быстро покинули место схватки, разъехавшись с челами в разные стороны. Следы скрыла Служба утилизации… — Клаудия помолчала. — В отряде гусар воевал поручик Денис Чернышев. Твой предок. Он-то и стал счастливым обладателем красивой шкатулки с двумя колодами карт.