обиженного на всех неудачника, который сдался и махнул на себя рукой. Нет, на людях он был почти такой же, элегантно одетый и побритый, но дома… Это уже был совсем другой человек. Расхристанный, с мутным взглядом, с перегаром изо рта, он внушал ей отвращение и брезгливость.

Сама она всегда ухаживала и заботилась о себе. Лицо, фигура, одежда, причёска, макияж… мужчины на улице провожали её глазами, некоторые подходили знакомиться. Ханна знала что они хотят, их горящие взгляды буквально липли к её стройным ногам на каблуках и вырезу на платье. Изменять мужу она начала давно, как только узнала, что он умудрился так же изменить ей прямо на свадьбе, с одной из её подруг, теперь уже бывшей. Отец Гюнтера тоже был одним из её любовников, причём, очень давним. Одно время её привлекала в нём жизнерадостность, оптимизм и некоторая властность. Но потом это приелось, и она встречалась с ним всё реже. Впрочем, тот не особо огорчался, она знала, что является не единственной его любовницей. Ульрих давно уже забыл дорогу в её спальню, да и вообще появлялся дома редко, поддатый, злой и пропахший дешёвыми духами. В остальное время он пропадал у своих знакомых и всяких проституток, на которых спускал деньги жены. Она, после прихода Гитлера к власти, смогла попасть на работу в рейхсминистерство пропаганды. Пришлось иногда давать колченогому коротышке Геббельсу, но это того стоило. Ханна стала видным человеком в организации, а Йозеф скоро отстал от неё, соблазнившись другими объектами для своего желания. Теперь она могла полностью посвятить свою жизнь самой себе, не беспокоясь о том на что жить.

Свою чувственность она раскрыла после первого же секса. Это был, к сожалению, не Эмиль, а совсем другой мужчина, обычный рабочий. Ханна не знала, что он с ней такого сделал, но она билась, кричала и стонала от невыразимого удовольствия… Это было настолько хорошо что, казалось, она в раю. Но встретившись с ним ещё пару раз, Ханна поняла, что ей этого мало. Да и он быстро охладел к ней. Знакомство с Ульрихом на время обуздало её, но после измены новоиспечённого мужа всё вернулось обратно. С тех пор в постели с ней побывали больше десятка мужчин. Она не считала себя проституткой, не требовала себе от любовников денег или подарков. Зачем? У неё и так всё было. Ей нужен был только сам мужчина, точнее, его член, который на время утолял её страсть. Она быстро поняла, что ей нравится в сексе напористость, сила и некоторая грубость, а нежность и ласки приносят меньше удовольствия. Да и возраст любовников стал снижаться, её ровесники, солидные и преуспевающие мужчины, навевали на Ханну скуку и раздражение. Аккуратные, основательные, женатые, считающие каждую минуту… так и хотелось их как-то растормошить, заставить совершить какую-нибудь глупость или шалость. Увы, это было невозможно. Но как-то раз она, слегка навеселе, позволила себе отдаться молодому парню-студенту… Это был просто удар молнии! Он трахал её на своей скудной квартирке, которую снимал ещё с тремя другими парнями, так, что через два часа она еле уползла от него, забыв про трусы и чулки. Эта встреча словно открыла ей глаза на мужчин. С тех пор она старалась встречаться только с молодыми, даже если им едва исполнилось 18 лет. Да они и сами бросались на неё, стоило ей поиграть глазами или одеться по сексуальнее. Пусть у девчонок был сильный козырь – молодость и свежесть, но Ханна брала своей зрелой порочностью и огромным опытом, из-за чего ни один мужчина не уходил от неё разочарованным. Выбрав себе несколько студентов и пару молодых лейтенантов, она решила больше не искать других, а просто наслаждаться этими. Жаль только, что они были обычными, и их не особо привлекала мысль быть с ней жёсткой. Ей, конечно, было приятно, но всё равно не хватало какой-то перчинки… И тут в её жизни снова возник Гюнтер.

С ним она познакомилась дома у своей подруги Марианны, много лет назад, когда пришла к ней, точнее, к её мужу. Гюнтер тогда был ещё совсем мальчишкой, да и она сама совсем молодой женщиной, через пару лет после свадьбы. Уже тогда довольно высокий, стеснительный, он так мило краснел, когда она дарила ему какую-нибудь безделушку. С годами он ещё больше вытянулся, раздался в плечах и Ханна начала поглядывать на него с интересом. К сожалению, все намёки на сближение он игнорировал и при первой же возможности скрывался в своей комнате или уходил на улицу.

Всё резко изменилось несколько дней назад. В тот вечер Ханна выпила больше обычного. Навалилась тоска, плохое настроение и хандра. На первый взгляд Гюнтер был таким же, но… Она почувствовала, что он как-то неуловимо изменился. Куда-то пропала его стеснительность при общении с ней, взгляд приобрёл властность, движения напомнили Ханне тигра из Берлинского зоопарка. Больше по привычке она решила его смутить, но что-то пошло не так. А потом, в ванной комнате… Он просто взял и трахнул её, как шлюху! Причём, она так завелась, что отдалась ему прямо там, в квартире у подруги, её сыну! Конечно, тут и алкоголь помог, но в тот вечер она кончила несколько раз и после этого некоторое время вообще не могла встать, пребывая где-то высоко на небе. Всё тело пело от удовольствия, тоска и хандра бесследно исчезли, жизнь заиграла новыми красками, хотелось чего-то..

… Да что себя обманывать? Его она хотела! К счастью, благоразумие победило, и она смогла сдержать себя в руках. Его мать ничего не заподозрила и Ханна вздохнула с облегчением. Если интрижку с её нелюбимым мужем она бы, возможно, и простила подруге, то за сына Ханне точно бы не поздоровилось.

Предложение Гюнтеру прославить его на весь Рейх пришло ей в голову сразу после того умопомрачительного секса, как будто удовольствие заставило мозги взбодриться и выдать интересную идею. В глубине души она знала, что это было ещё одной причиной для встречи с ним. Этот неожиданно осмелевший парень умудрился едва не взять её прямо в кабинете, подумать только! Лишь чудовищным напряжением силы воли она смогла удержаться, хотя всё её тело стремилось отдаться ему. Но во второй раз, когда они уже вернулись обратно, эта воля куда-то пропала и она сдалась… с каким-то облегчением полностью отпустив себя и сбросив внутренние запреты. Конечно, была опасность что Клара всё-таки услышит, но под его напором