– Начались унижения, издевательства над русским населением этих республик. Чем дальше тем больше. Сначала словами, а потом и делами. Жалобы и просьбы о защите в органы местной власти были бесполезны, так как высшие посты там занимали коренные национальности, у которых от коммунизма остались лишь партийные билеты. Какие, на хрен, партийная честь и совесть? – горько усмехнулся он. – Они давно забыли про эти слова… Но даже если это всё как-то доходило до Москвы, то всё равно реакции не было, всё отдавалось на откуп местным. Видя это, местные уроды наглели всё больше… Стали бить русских, грабить, насиловать женщин. И это те, кто годами жил рядом с ними, соседи по этажу, дому… Утром пожимали руку, желали здоровья, называли братом… А вечером или ночью врывались в квартиры, грабили, били… И смеялись, суки, что им за это ничего не будет! Угрожали, говорили чтобы уезжали с их земли. И это тем, кто десятки лет назад приехал к ним в их нищие республики, строить заводы, комбинаты, тем, кто уже завёл там детей, тем, кто помогал им..

Вспомнив несколько рассказов знакомых беженцев из таких республик, Саша скрипнул зубами: – Знаете, когда я слушал как эти свиньи издевались над нашими людьми, у меня было только одно желание… Взять оружие, побольше патронов и убивать!!! Давить этих мразей, колоть, резать, стрелять тварей как можно больше… Обрушить на них дивизионы «Градов», засыпать бомбами «стратегов» каждый квадратный метр этой предательской земли, политой кровью нашей предков..

Глубоко дыша, он медленно успокаивался. Берия молча глядел на него, не комментируя.

– Извините, товарищ Берия. У меня был один знакомый оттуда… Старше меня, конечно. Он заикался. И как-то сказал, когда мы сидели и выпивали, что он стал заикаться от того что там пережил… Если бы не наши солдаты, то он уже тогда был бы мёртв, вместе с женой. Так что, страшное будущее нас ждёт, если вы ничего не сделаете.

– А что бы ты сделал, если мог? – поинтересовался глава НКВД.

Саша задумался. А потом стиснул зубы и заговорил, жёстко и решительно.

– Всегда ставил бы главами республик только славян. Местные – не выше замов. Главы милиции и местного КГБ тоже славяне. Малейшее подозрение в национализме, высказывание против русских – высылка в Сибирь или на Север. Никакого либерализма! Самих глав республик тоже менять каждые несколько лет, чтобы не успели обрасти связями и быть купленными. Кстати, товарищ Сталин тоже так сделал в 1944 году с крымскими татарами… То есть, сделает… – поправился Саша. – Хотя, уже, может и не сделает.

Берия нахмурился.

– И что же он сделал с крымскими татарами?

– Он их выслал, почти всех, очень далеко. Причина? Массовое сотрудничество с немцами, когда те пришли в Крым. Они такие пытки придумывали над нашими пленными бойцами и партизанами, что сами немцы были в шоке… По мне, за такое не высылать надо было, а сжигать из огнемётов заживо! Они хотели жестокость? Вот бы и получили жестокость! А товарищ Сталин был слишком мягок с ними!.

– Надо же, какой ты кровожадный… Сжигать заживо, говоришь? А если они не все виновные были? – усмехнулся Берия.

– А я не говорю абсолютно всех. Пусть бы расследования органы проводили, они же это могут? А как выявили – в расход сук! – снова разозлился Александр.

– Ладно, эту тему мы пока оставим. А что там, в будущем, говорили про меня? Наверное, много чего неприятного? – губы Берии растянулись в улыбке. В эту минуту он снова стал похож на доброго дедушку.

Александр улыбнулся в ответ.

– И хорошее и плохое.

– Сначала хорошее.

– Хм… – задумался Саша. – Вам приписывают снижение масштаба репрессий после Ежова. Часть из невинно оболганных выпустили. Во время войны, благодаря вам, получили развитие много проектов вооружения и техники, которые не только принесли нам победу, но и позволили долго конкурировать с американцами.

Он замолчал. Берия выждал ещё минуту и недоумённо спросил:

– И всё? Не ожидал… – покрутил он головой.

– Это только то что я помню… Может, там ещё что есть… – признался Саша.

– Репрессии… Знаешь, Саша, а ведь врагов у Советской власти действительно много. Тайные монархисты, мечтающие о новом царе, троцкисты, бухаринцы, которые считают что мы предали дело революции. Высоко взлетевшие генералы и комкоры, думающие о военном перевороте… Шпионы капиталистических стран..

– Извините, товарищ Берия, но в шпионы многих людей записывали специально, чтобы план следователи выполняли! – набрался Саша храбрости и возразил главе НКВД. Хоть и было страшно, но он почему-то, верил что тот сейчас не будет его убивать за такие слова.

– С чего ты взял? – удивился Берия.

– Да потому что многие люди даже не знали что такая разведка есть, а их в неё записывали, а потом показания под пытками выбивали! – не сдержался Александр снова. – А доносы? Часто их писали разные неудачники, которые завидовали своим начальникам или соседям. Тех арестовывали, а эти гниды потом потирали ручки и радовались, что с помощью чекистов избавились от противников.

– Не говори ерунды! Если и были такие перегибы, органы разбирались и отпускали их обратно! – отмахнулся Берия. – Ты оказался слишком подвержен вражеской пропаганде.

Саша недоверчиво покачал головой, но на это раз промолчал.

– Ну, давай, рассказывай, что там про меня ещё плохого придумали? – подтолкнул его Берия.

– В основном, про вашу личную жизнь говорили..

– А что в ней не так? – удивился тот.

Саша слегка смутился.

– Говорили, что вы были настоящим Казановой… Часто любили менять женщин, не важно кто она была, актриса, студентка, замужем или нет… Кто-то из ваших охранников в мемуарах писал что вы ехали по улицам в машине, выбирали на тротуаре какую-нибудь жертву и приказывали садиться к себе. А потом уезжали на квартиру. Причём, даже со школьницами..

Берия насмешливо фыркнул. Хотя Саше показалось, что его взгляд быстро вильнул.

– Я работаю допоздна, мне некогда по улицам кататься. И жена у меня есть. Подожди, что ты сказал?! Какие ещё школьницы?.. – тут Александр понял что Берия по настоящему рассердился. – Ты что мне тут несёшь, щенок! Совсем обнаглел?!

Саша